— А ну, пусти! — Твердый и острый локоть врезался точно в ребра лакея, а носком сапога я метко лягнула его под коленную чашечку.
— Чокнулся, что ли, придурок?! — заорал детина, отбрасывая меня в сторону как царапучего котенка. И занес руку, явно намереваясь отвесить хорошую затрещину. — Господин герцог приказали тебя доставить!
— Сам козел! — Я проворно отскочила подальше и покрутила головой — этот ревностный гонец, волоча меня за шиворот, едва не придушил. — Чего хватаешь, рта нет? Сказал бы словами, что зовут, ходить я сам умею!
А сама внутренне подобралась. Может, не просто позвал, а приказал как-то жестко — мол, тащите гаденыша? Тогда и грубость лакея понятна.
— Буду я еще со всякой соплей разговоры разговаривать! — рявкнул долговязый слуга, потирая дырку на коленке. Ага, у него там штаны продраны и без меня были, и вообще весь он был какой-то нескладно-потрепанный, линялый и противный. — Пошел!
По его быстро скользнувшему в сторону взгляду я догадалась, что придурок вдруг вспомнил: к герцогу меня зовут не в первый раз. И явно испугался, что наябедничаю. Может, меня гнев сорвать зовут или допросить по-жесткому, а может, и нет.
Трусливый крысеныш не хотел рисковать. Одно дело пнуть того, кто сдачи не даст, совсем другое — подвергнуть опасности свое здоровье и положение.
Полынный герцог сидел в своей комнате среди привычного бардака (оказывается, он никому не разрешает наводить порядок у себя на столе, это только мне наглость с рук сошла) и читал какой-то документ.
— Пришел? Живой? Отлично. Отравлений можешь больше не бояться, этот ядовитый зуб выдран с корнем.
Я молча поклонилась и внутренне передернулась. Даже просто услышать, как парню, с которым я больше двух недель сталкивалась на кухне и даже разговаривала пару раз, отрубили голову… это все не для психики современного человека. Даже если он крутой повар.
— У меня будет к тебе одно поручение. Если справишься, получишь награду, которая в десять раз превысит то, что я тебе уже выдал. — Раймон наконец поднял голову от бумаг и пригвоздил меня к месту таким пронзительным взглядом, что я поневоле попятилась.
Ох, не к добру это все, ох, не к добру…
— Иди сюда.
— Эм-м-м… ваша светлость…
— Живо!
— Ни-ни-ни за что! — Я попятилась к двери так, словно полынный герцог показал мне не пышное шелковое платье, а, к примеру, пыточное кресло с шипами. — Нет, господин герцог! Я не согласен!
— Я разве спрашивал твоего согласия? — Раймон чуть изогнул бровь, глядя на меня с насмешливым неодобрением. — Я сказал, что ты должен сделать. Возражения не принимаются.