Да и лицо. Встреченные мною девицы все, как одна, румяные, круглощекие и симпатичные, но никто не может похвастаться тонким профилем и острыми скулами.
М-да. Наверное, если бы не спешка и не завеса, Раймон запросто нашел бы самозванку в другом месте. Мало ли дочерей у обедневших дворян? Почему он не пригласил на эту роль ни одну из фрейлин Юйриль или других придворных дам, мне более-менее понятно, а вот за пределами дворца мог и подыскать ту, что будет держать рот на замке и не полезет в государственные интриги.
Эх…
— И что ты делал у его светлости так долго? — Голос из-за ширмы прозвучал словно гром среди ясного неба. Может, еще и потому, что я улавливала в нем натуральные грозовые раскаты приближающегося брюквеца.
— Ничего, ждал, пока он поужинает, потом убирал со стола и рассказывал про папашин трактир.
Ненавижу врать. Ну вот не люблю я это дело. Врут всегда от слабости, от страха и от неуверенности. А я давно привыкла к тому, что могу справиться с любыми трудностями без этого склизкого виляния… но это все осталось в прошлой жизни, а теперь я только и делаю, что виляю хвостом, как последний земляной червяк. И от этого сейчас становилось еще противнее. Сказать правду я не могла из-за заклинания, что на меня наложил его светлость, но и без него я не стала бы впутывать в это Лиу. Я же не дура и понимаю: игры с переодетыми принцессами-самозванками — не шутки. И часто заканчиваются массовыми казнями как самозванок, так и всех, кто просто мимо проходил. Я убегу, как только представится возможность, а парню тут еще жить. Не надо ему этого всего.
— А, понятно. — Судя по поддельному равнодушию в голосе, Лиу мне не поверил. Как пить дать разобидится теперь. Но я вдруг подумала: может, это и к лучшему?
Надо их еще как-то с братом помирить, вот что. Придумать что-то, что подтолкнет первого миньона обратно в родственные объятия… и оттолкнет от меня. Потому что чувствую я — финишная прямая близко. Либо я унесу отсюда ноги, либо меня таки вынесут по частям до ближайшей канавы, где принято топить тела казненных.
Ладно. Утро вечера мудренее.
В конце концов, где наша не пропадала?
Все у меня получится.
А сейчас — спать!
Видимо, когда людям раздавали мозги, я стояла в конце очереди. Влили что осталось, соскребая совком со стенок. Иначе как объяснить мою непроходимую тупость и недогадливость?
Сидела гадала, какого черта полынному герцогу от меня надо и почему он служанок не позвал на роль фальшивой принцессы, дура. Вместо того чтобы пойти выкопать принцессу настоящую и устроить ей допрос с пристрастием.