И весь день меня грызёт какой-то червячок. Смутное сомнение, догадка — где-то на краешке сознания, которая никак не может до меня достучаться. Как будто тогда, той ночью, которой я развеяла пепел Замка пурпурной розы, я что-то упустила. Не заметила. Какую-то очень важную деталь.
Наступает вечер. За окном метель, угрюмо завывает ветер, гоняет пригоршни снега по площади.
Я читаю перед сном. Аврора сидит в постели в ночной сорочке, чешет кудри и напряженно о чем-то размышляет, глядя в пустоту. Последнее время она очень бледная, хотя и не ревёт больше по ночам. Ну просто ночами её не бывает в комнате.
А я, наконец, набираюсь смелости спросить — раз уж это мой единственный источник возможной информации.
— Аврор… Почему тебя отправляют домой? Я думала, тебя хотели оставить здесь у родственников.
Она так долго молчит, что я почти уже уверяюсь, то она не удостоит меня ответа. Но королева, наконец, бросает сквозь зубы:
— Не у родственников. Меня просто хотели получше выдать замуж после выпуска.
— А теперь?
— Теперь перехотели.
Это не моё дело, но я должна узнать.
— Почему? Что-то изменилось?
Аврора смотрит раздражённо, но всё же снисходит.
— Я мечтала, чтобы меня оставили в столице. Хотела даже стать учительницей в Эбердин. Это меньше того, что я заслуживаю, но я готова была пойти на это — лишь бы не уезжать. Мне почти удалось убедить отца — тем более, что у нашей семьи есть какие-то давние родственные связи с Королевством, и эта страна для нас не совсем чужая. Но тут неожиданно воспротивился дед. Старый хрыч до сих пор держит семью в ежовых рукавицах, и его голос оказался решающим.
Соседка откладывает щётку, встаёт и вдевает ноги в домашние туфли. У меня спина покрывается мурашками.
— Почему, Аврора? Почему твой дед против, чтобы ты оставалась?
Она колеблется, но бросает на меня взгляд искоса:
— Из письма мамы я поняла, что скоро в Королевстве станет небезопасно.
Аврора уходит в ванную комнату, а с меня окончательно слетает сон. Сжимаюсь в комок на кровати, обнимая Светлячка за шею.
Ну где же ты?.. Где ты…
Этой ночью Аврора уходит, уже даже не прячась. А я сижу в темноте, прислушиваясь к отголоскам зимнего ветра, заблудившегося в оконной раме, и всё не могу уснуть.
Что же я упустила? Что не заметила?
И тут замечаю, что в комнате уже не так темно, как раньше. Слабые бордовые сполохи пробиваются из-под моей подушки — оттуда, где храню прощальный подарок Замка пурпурной розы. Откидываю её и вижу, что камень горит изнутри тревожным пламенем, оно бьётся в нём, как маленькое сердце.
А потом к бордовому свечению добавляется мягкий золотистый свет — и я оборачиваюсь на него, всё ещё не веря в происходящее.