Пощёчина общественному вкусу. Привычному укладу вещей. Так откровенно и вызывающе, так безумно соблазнительно и волнующе… что я впервые в жизни хочу сегодня быть женщиной. Просто женщиной! Красивой, ослепительной, манящей. Впервые не стесняться и не стыдиться своей красоты, от которой мне всегда были одни только проблемы. Хотя, наверное, я все бы взгляды этого сумасшедшего вечера отдала за один-единственный — любимых серых глаз.
…Всё же я слегка маскирую вопиющую неприличность этой обнажённой спины, откидывая на неё свои тяжёлые локоны, небрежно сколотые шпильками у висков.
По кивку Подарок вскакивает на плечо и застывает там янтарным изваянием. Его задача — тоже непременно вовсю сиять и обращать на себя всяческое внимание.
Простая чёрная полумаска на мне — без каких-либо вычурностей. Из украшений — только хрустальный медальон на груди, на всякий случай. Вдруг пригодится моя магия. Такое платье — само по себе лучшее украшение, ему ни к чему дополнительная мишура.
Успокаиваю дыхание и готовлюсь покинуть эти крайне неприветливые покои, нырнуть с головой в суматоху Маскарада. Продолжить игру масок. Пока два — ноль, в нашу с Подарком пользу. Но вечер только начался — и кто знает, что принесёт его продолжение.
…А интересно, почему Лизетт выбрала для меня именно такое платье? Она говорила, что подбирает наряд, исходя из сути человека, которую прозревает своей магией.
«Сильная снаружи и беззащитная внутри», вот почему. Не беспокойся, сегодня я прикрываю твою спину.
— Действительно, что бы я без тебя делала! — улыбаюсь и чешу с готовностью подставленное янтарное ухо.
С облегчением оставляю позади ужасную комнату, которая так мило встретила меня скорпионами в пирожных. Подхватив юбки, устремляюсь вниз по прихотливым изгибам беломраморной лестницы, что услужливо стелется под ноги мягким красным ковром.
Судя по гомону, гости уже покинули лужайку и перешли в бальный зал где-то на первом этаже. Не думаю, что меня очень затруднит его поиск, хотя даже на первый взгляд ясно, что дворец маркизы — настоящий лабиринт с длинными анфиладами залов, наборными паркетами драгоценных пород дерева, высоченными потолками и тоннами фарфоровых безделушек, которыми уставлены все доступные горизонтальные поверхности. Коллекционирует она их, что ли?
Если горизонтальные поверхности отданы на откуп расписному фарфору, то каждый дюйм вертикальных — «шедеврам» изобразительного искусства. Мне кажется, половина жизни маркизы была проведена в позировании художникам, потому что на львиной доле картин изображена она сама. Основательно постройневшая и похорошевшая, разумеется. Некоторые портреты в завитушках золочёных рам — просто во всю стену, от пола до потолка. Я такие только в королевском дворце видала, и то всего парочку — как та, что мой Ужасный Принц разрубил своим мечом на ошмётки.