Это не Дорн.
— Мне кажется, ты загостился!
Раздражённый стариковский тенор — первое, что проникает через плотный слой ваты, окутавший мой разум. Совершенно не чувствую собственного тела, нет сил открыть глаза, поэтому я даже не представляю, где нахожусь. Как за путеводную нить, цепляюсь сознанием за этот знакомый голос, чтобы выйти на свет.
— Вы меня гоните, дорогой дедушка?
— Какой я тебе дедушка!!
— Послушайте, я до сих пор не разобрался в хитросплетениях нашей мудрёной родословной. Так что уж простите, но как с трёхлетнего возраста называл вас дедушкой, так и собираюсь впредь.
— Мальчики, не ссорьтесь! Лорд Квентин, отойдите подальше, не загораживайте мне свет! Она просыпается.
Блики свечного пламени в настенных бра ослепили мои глаза, привыкшие к темноте. Хотя свет и был по-вечернему спокойным, приглушённым. Теперь я узнала место — малая гостиная особняка Морриганов. Та самая, где было так уютно коротать вечера в компании старого герцога, Бертильды и дядюшки с тётушкой.
Сейчас, кажется, в этой комнате кроме меня были лишь трое.
А что же я?
Дальнейшие изыскания показали, что я самым неловким образом разлеглась на диване у камина. А в ногах моих сидит Тилль и заботливо гладит щиколотки через плотную ткань платья. Боже мой, я ведь в грязной дорожной обуви!
— Очнулись, моя милая? Вот и славно. А то мы уж собрались было за доктором посылать.
Я попыталась хотя бы на локте привстать, но потерпела крах. Учтивые слова всё не находились, в горло будто стекла битого насыпали.
— Так… видимо, доктор и впрямь не помешает! — нахмурилась Тилль. — Но утром! Сейчас вам нужней всего чашка горячего чаю и тёплая постель.
Я благодарно улыбнулась. Вот уж кто всегда понимал меня с полуслова, с полувзгляда.
В поле моего зрения немедленно проникла щуплая фигура старого герцога. Он сменил торжественный мундир, в котором я привыкла его видеть, на простого покроя фисташковый сюртук, и выглядел моложавым и посвежевшим. Хоть кому-то удалось отдохнуть после свадебной суматохи.
— Элис, детка, почему ты здесь? Нет, не подумай, мы тебе всегда рады… но одна-то почему? Где мой оболтус, как отпустил без сопровождения?
И тут его взгляд упал куда-то вниз. Лицо потемнело, морщины обозначились резче.
Старый герцог наклонился, не по-стариковски резво схватил мою руку и поднёс ближе к лицу.
Я смутилась и выдернула её. На безымянном пальце до сих пор след. Сначала я никак не могла избавиться от привычки потирать его большим пальцем левой руки.
Почтенный старикан издал несколько не вполне почтенных и даже, я бы сказала, не вполне печатных высказываний.