— Что ж… Я скажу так. Ты понимаешь, что кто-то занял место в твоём сердце, когда этот человек вдруг исчезает — и на этом самом месте в сердце словно кто-то пробивает дыру. Пустота, которую ничто не может восполнить.
Дженни сцепила руки на коленях и потупилась.
Мама посмотрела на неё искоса.
— Я поняла, что люблю вашего папу, когда он ушёл. Но это очень длинная история и…
— И ты расскажешь её нам, когда мы станем постарше! — привычно закончили мы с Дженни хором.
А потом наступила минута, о которой я всё это время старалась просто не думать и, наверное, подсознательно ждала, что случится какая-то неожиданность, из-за которой Джен никуда не поедет.
Наступила минута прощания.
Гости разъехались (или распорталились, в случае с тётей Эмбер) ещё ранним утром. Провожать Дженни на лужайке перед главным входом собрались только самые близкие.
Отец под укоризненным взглядом кучера лично проверял, надёжно ли запряжена карета, наша кухарка миссис Торнвуд торопливо подсовывала к ручной клади корзинку со свежими пирожками, мама давала последние наставления Дженни, а я стояла поодаль и слушала, как моя бабушка, старая графиня Винтерстоун, причитает скорбным голосом, прикладывая платочек к совершенно сухим глазам:
— Ну что за родители! Лучше б вы её замуж поскорее отдали, чем отсылать неведомо куда. В её возрасте давно пора своих рожать! Ничего, зато теперь-то вы поймёте, каково это — не знать, где твоё чадо и что с ним. Вот и мой младшенький, мой бедный Эдвард тоже…
Отец раздражённо прервал её, поправляя подпругу у лошади:
— Матушка, насколько мы знаем, Эдди великолепно себя чувствует там, куда он провалился! Глубоко женат и полностью доволен жизнью.
Бабушка поджала губы и всем своим видом продемонстрировала, как разочарована непочтительным поведением сына.
Мой дядя Эдвард, папин младший брат, — своего рода «паршивая овца» семейства Винтерстоун. Ещё до моего рождения он со скандалом уехал из отчего дома куда-то за тридевять земель. Говорят, живёт себе припеваючи на каких-то островах посреди океана с женой из простонародья, которую не торопится привозить в Замок ледяной розы и знакомить с роднёй. Бабушка по этому поводу бесится и сколько я себя помню сворачивает на «моего бедного Эдварда» каждый второй разговор.
Мама не удержалась и добавила безукоризненно вежливым тоном, в котором только очень тонкий слух уловил бы едва заметную толику насмешки:
— К тому же, дражайшая свекровь, мы отправляем Джен не куда-то, а в королевскую академию магии! Мы совершенно точно будем знать, где она находится.