Наконец, крышка была откинута, я рывком бросилась вперёд, схватила Тушкана в свои нетерпеливые объятия и прижала к груди, млея от шёлковистой лягяющейся меховой грелки в своих руках… и мы оба уставились на зеркало, которое лежало поверх одежды.
А я и забыла о нём, оглушённая количеством новых впечатлений.
Тушкан нетерпеливо завозился, а потом извернулся так, что кисточка хвоста щекотнула меня по лицу. Спрыгнул из моих рук прямо на ворох одежды, запакованной Дженни, мягко говоря, кое-как, потоптался на нём, а потом склонился к зеркалу и ткнулся в него носом.
— Не трогай, глупый! Оно… странное. Странно себя ведёт. Разве что ты хочешь погадать на розовую тушканиху из другого мира…
Металл дрогнул. По стеклу пошла рябь. Пахнуло жаром — в глубине чернеющей поверхности разгоралась знакомая цепочка огней в чашах посреди тёмного зала. И вместе с ней ещё более жаркий, неутолимый и пугающий огонь разгорался у меня в груди — огонь предвкушения и нетерпения. Я поняла, что до безумия хочу увидеть снова…
— Дженни, ты не против, если я зайду? Интересно посмотреть, как вы тут устроились.
Мелодичный голос Солейн разорвал чары, и зеркало в мгновение ока снова потускнело и застыло.
— Нет, конечно, Сол! Проходи!
И оказывается, я забыла закрыть дверь. Потому что, когда мы с Тушканом одновременно, как по команде, поднимаем головы и поворачиваемся, на пороге стоит моя сестра с раскрытым ртом, а рядом наша, судя по всему, новая лучшая подружка. И её зелёные кошачьи глаза горят не восторгом, как у Дженни — а желанием обладать.
И я не успела понять, относится ли это желание к зверьку или зеркалу — хотя и тот, и другой вариант мне определенно не нравились — потому что чемодан я тут же захлопнула, а Тушкан с недовольным писком запрыгнул на стол, с него на стену, а оттуда — на потолок. Резво прошлёпал над нашими головами к выходу и в пару прыжков скрылся в своём любимом коридоре, заставив всех присутствующих головы вывернуть. Ну вот! Спугнули мне мою меховую прелесть.
— Эм, что это было? — поинтересовалась сестра ошарашенно.
Я пожала плечами и встала, наконец-то, с пола.
— Всего-навсего местный зверь-хранитель. Очень любопытное и непоседливое создание. К себе никого не подпускает.
— Никого, кроме тебя, судя по всему, — улыбнулась Солейн, а мне по-прежнему чудилось в её выражении лица что-то хищное.
— Попробуй как-нибудь, может и у тебя получится, — равнодушно бросила я и невозмутимо уселась обратно на свою кровать, принялась массировать икры, которые затекли от сидения на полу. Вежливость не позволяла мне в открытую попросить новую знакомую уйти и дать отдохнуть. Быть может, поймёт намёк?