Не без трепета я ступила на порог знакомого зала. Это лекция, а значит отстояться в дверях не выйдет.
Меньше всего народу было, как всегда, на первых рядах — почти все студенты отсели подальше от преподавательской кафедры, туда, где можно было чувствовать себя вольготнее. Среди немногих старательных зубрилок я заметила Мэри-Энн, которая сидела, будто палку проглотила, аккуратно разложив льняные косы по плечам. Кажется, она была из бедной деревенской семьи, и возможность учиться в Академии пурпурной розы была для неё шансом выбиться в люди. Мне, дочери графа Винтерстоуна, родившейся в собственном замке «с серебряной ложкой во рту», как говорится, было трудно представить, каково ей. Но пожалуй, она мне нравилась больше многих других, и я не отказалась бы познакомиться с ней поближе.
Поколебавшись, я тоже уселась на первый ряд. Мэри-Энн покосилась на меня и отодвинулась. Что ж… видимо, не судьба. И её трудно винить, хотя видеть, как от тебя отшатываются, будто от прокажённой — приятного мало.
Народ подтягивался, многие разбились по группкам, чаще со студентами своих цветов. Шум, смех, девчонки вовсю флиртуют… В отличие от королевской школы для подростков Эбердин, где было раздельное обучение юношей и девушек в разных классах, здесь практиковали смешанное, и наши кокетки вовсю этим пользовались.
Я смотрела на эту бурлящую, бьющую фонтанами энергии жизнь, будто из-за стекла аквариума.
— Послушай… я это… прости за вчера, в общем!
Я подняла голову и увидела того самого медведеподобного юношу, что чуть не довёл меня до сердечного приступа на балу попытками раздавить Сферу в своих медвежьих объятьях. Он был уже в форме с полосой тёмно-серого цвета, которая еле сходилась на таком здоровенном организме и тянула морщинами на груди. Лицо у него было виноватое. Правда, он не забывал коситься под ноги, где при его приближении уже с потрескиванием засинела разделительная черта. Кажется, мой щит запомнил нарушителя границ и заранее злился. Парень сделал шаг назад на всякий случай и почесал в затылке.
— Мне тебя не за что извинять — ты же был под чарами! Это всё… менталист.
Я ощутила ледяной укол меж лопаток. Обернулась — и наткнулась на тяжёлый пристальный взгляд того мальчишки… он, впрочем, тут же отвёл его и принялся снова со скучающим видом прислушиваться к беседе Коула и Клариссы, с которыми, очевидно, был в одной компании. Но если он снова продолжит такие шуточки… не хотелось бы каждые пять минут отвлекаться от лекции.
Меня осенило.
— Хочешь загладить вину? Кстати, я — Эмма Винтерстоун, как ты должно быть знаешь… а ты?..