— Можно, — как-то радостно отозвалась мама. — Можешь купать их в пруду. Так, на чем мы остановились?
— Мам! У меня пять мыфей уплыло! Я их палофькой поймала… — слышался детский голосок с такой тревогой, что я начинала волноваться за мышей.
— Ничего страшного, милая, — улыбнулась фея, снова пытаясь вернуть нить разговора. — Я тебя прекрасно понимаю. Но не стоит делать таких выводов сразу, ведь …
— Мам! А фто делать ефли мыфки плафют? Я их баюкаю, а они плафют, — слышался расстроенный голос Сенты. — И пофему они больфе не хотят петь мне пефенку…
— Странно, — пожала плечами мама, а от меня не ускользнула тень нехорошей улыбки. — А мне они часто пели. Но ты пробуй, пробуй…
Фея вздохнула, глядя на меня грустным взглядом.
— Папа разбаловал, — пожала плечами она. — Мама воспитывает, а папа балует. Замкнутый круг. Папин Наныл и мамин Заябублик.
Внезапно послышался жесткий мужской голос: «Малефисента!». Фея схватилась за сердце, тихо оседая по колонне. «Папочка!!!» — раздался радостный крик.
— Пост сдал, пост принял, — выдохнула фея, а от ее былой надменности и величия мало что осталось. — Папа пришел. Теперь можно со всем спокойно разобраться.
— А папа кто? — как-то не очень вежливо спросила я, растирая опухшее от слез лицо.
— Эм… Предположительно древний бог, — послышался голос феи. — Но что-то мне подсказывает, что демона мы тоже исключать не будем!
— А… — как-то невпопад протянула я, пока фея колдовала волшебное зеркало. Пока в нем сгущалась тьма, я обнимала колени.
— Ты ушла, чтобы убедиться в том, что ему нужна именно ты, а не любая, кто пройдет испытания? — послышался голос феи, пока зеркало настраивалось, а я расстраивалась еще сильнее. — Ты рискнула всем, чтобы узнать, любит он тебя или нет?
Отвечать я не стала, перебирая лепестки подаренного мне цветка. Мне казалось, что это очевидно.
— Ты прошла столько испытаний, пережила столько приключений, чтобы узнать одну единственную истину? — немного удивилась фея, пока я угрюмо ковыряла цветок. Догадываюсь, что она сейчас скажет.
— Молодец, — послышался ее голос, а она обняла меня, прижав к себе. — Горжусь. В свое время я и не такое провернула ради одного чудовища.
— Расколдовывали чудовище? — спросила я, что-то смутно припоминая. — Чтобы стал принцем? Я что-то припоминаю… Там еще цветочек был… Кажется….
— Расколдовывали прекрасного принца, чтобы получить чудовище! — заметила фея, а изображение в зеркале дернулось и стабилизировалось.
Я подняла глаза и обомлела. На коленях возле зеркала стоял растрепанный Бог Тьмы. Его когтистые руки впивались в раму, а зеркало орало, что ему больно и щекотно!