— Что такое? — занервничала красавица, выставляя вперед грудь. — Что-то не так?
— Ты картошку как будешь? С подливкой или без? — поинтересовалась я, понимая, что хочу в туалет. — Ты давай, ешь быстрее, а то с подливой будет!
Бог Тьмы облизывал руку, устремляясь языком к шее, а еще одна кандидатка на роль богини, томно закрыла глаза, покачиваясь в такт его ласкам.
Картошкой его не проймешь! Нужно напирать на селедку под шубой!
— Так, когда ты пальчики оближешь? Мне? — поинтересовалась я, видя, как Бог Тьмы что-то сплевывает, поворачиваясь в мою сторону. Я тут же выпятила грудь, нащупала хлебушек, лежащий рядом и размокший от супа, выставив его свечкой на груди. — Селедку под шубой будешь? Правая пятка — томатный соус. Левая — яичный! А еще у меня для тебя есть сюприз!
Он подошел ко мне, а я слегка сдвинулась бёдрами, глазами показывая обратить внимание на то, в чем лежала.
— Икра заморская, — пояснила я, понимая, что отбила мужику аппетит, видимо, навсегда. — Кабачковая!
— А почему ко мне не подошли! — горестно всхлипывала одна из красавиц, до которой еще не добрался аппетит моего пернатого недруга. — Так нечестно!
— Милая, он еще никак от икры кабачковой не отойдет! Вот отойдет, тогда подойдет! — утешила я бедняжку, видя, как вздрагивают губы Бога Тьмы. — Не держи свои чувства в себе! Я знаю, что я — фаворитка отбора! Давай, налетай, мой птенчик! Клюй меня ложкой! Да! Кстати! Если хлебушка не будет хватать — посмотри в моей правой подмышке!
Я решила добить его, навсегда отучив есть с немытых рук и тел!
— Но это еще не все, — заметила я, глядя на его бледность. — Волоса-волоса, посредине колбаса!
Я сделала похотливое движение лохматыми бедрами, а сквозь картошечку появился кончик колбаски.
Видимо, Бог Тьмы уже поел. Поклевал, как птичка! Тяжко выдохнув, он посмотрел на меня желтыми глазами, которые сузились от гнева.
— Вот зря я сказал, что участниц выбрасывать не будут. Что они сами уйдут, когда поймут, что с них достаточно, — огрызнулся Бог Тьмы, разворачиваясь и улетая под темные своды зала.
— Он улетел, — вздохнула я, доедая пирожное и провожая его взглядом. — Но обещал вернуться…
Нас всех согнали со столов и развели по комнатам. Я тут же прошлепала в сторону ванной, опускаясь в нее и чувствуя, как мокнет шерсть. Осколок лежал на ободке купальни, покрывшись капельками воды.
Я мыла себя, как вдруг… Не может быть! Мои руки стали прежними. Что? Как? Где мой мех? Я ощупывала себя со всех сторон, понимая, что чары спали.
— Эй! — возмутилась я, тряся зеркальце. — Давай, возвращай мне шубу!