— Тебе нельзя мокнуть, — прошептало зеркальце, умирающим лебедем. — Как только на тебя льется вода, ты тут же становишься собой…
— Давай, возвращай меня обратно! Я еще не насладилась местью! — цедила я, растирая запотевшее зеркало и видя свое отражение.
В дверь стучались, а я вздрогнула, инстинктивно пряча грудь руками и сводя колени.
— Вас хочет видеть Бог Тьмы, — послышался глухой голос, а я занервничала, выскакивая из ванной и вытираясь полотенцем. Вода текла с меня рекой, а я чувствовала холодок озноба.
— Давай же! — яростно трясла я зеркало, которое разговаривало со мной так, словно на последнем издыхании. — Или я прямо сейчас подавлю в тебя восстание прыщей!
Зеркало что-то мямлило, пока я соображала со скоростью стука в дверь.
— Свет мой зеркальце, скажи, — ядовитым голосом прошептала я, пытаясь нацепить на себя покрывало и ужасаясь торчащим ногам. — Да всю правду наложи! Кто на свете всех мертвее, холоднее и белее!
— Погоди, — икнуло зеркало, пока я мысленно провожала себя в последний путь. — Сейчас…
По моему телу побежала реденькая и жалкая шерстка, а я напоминала себе плешивого мишку, от которого накатывала необъяснимая ностальгия по чему-то забытому.
— Быстро открыли дверь! Иначе вы признаете тот факт, что отказываетесь участвовать в отборе, — произнес голос. Я принюхалась, понимая, что шутками не пахнет.
— Открываю, — жалобно прошептала я, спуская одеяло и понимая, что выгляжу так, словно меня бороздил беспощадный лишай. Шерсть росла местами, клочьями, кусками. Вид у меня был болезненный, жалостливый, очень располагающий к почесаниям.
Я открыла дверь, обреченно глядя на жреца. Идея кралась медленно, при виде того, как от меня брезгливо шарахнулись. Уголки моих губ дрогнули, но я нежно лелеяла идею, заворачиваясь в одеяло и следуя за посланником.
Коридорчики петляли, ступеньки нервировали, а идея, которая заставляла меня мерзко улыбаться, грела мою озябшую от разочарований душу. Огромный зал встретил меня полным сбором. Девушки в драгоценностях и неглиже стояли рядком. Что? Неужели никто не хочет покинуть нас? Жаль…
Бог Тьмы восседал на троне, а я накинула одеяло, занимая почетное место среди девушек. Драгоценности сверкали у них на груди и руках. Что?!! Тут еще дарили, а я не в курсе? Ничего, у меня есть самый лучший подарок!
Темный Бог молчал, а я погладила по руке трясущуюся соседку.
— Ничего, — утешила я, глядя на то, как она нервно поджала губы. — Его фантазия не безгранична… Не раскисай…
Я ткнулась к еще одной соседке, которая дышала, как насос, пытаясь скрыть волнение. «Все будет хорошо!» — гладила я ее по руке, чувствуя, как начинаю улыбаться. Вот такой я светленький человечек. Даже конкуренток готова утешать!