Он смотрел на меня с мольбой. Никогда еще не видела у него таких жалобных глаз. За моей спиной, судя по грохоту, кто-то сомлел.
— Ты как планируешь? — пристала я, понимая, что у бога тьмы нет сил сопротивляться. — Пять минут на каждую не снимая носков и всю ночь свободен?
Бог Тьмы покачнулся и обмяк, оседая на пол.
— Правильно говорят, первое время нужно натираться рыбой и протухшим тюленьим жиром! Потом мужик соглашается с неизбежным, готов на все, лишь бы не тюлений жир, перестает плакать по ночам и даже начинает принимать участие в сексе! — сообщила я, таща Бога Тьмы по полу за ногу.
Он пришел в себя, но еще не понял, почему скользит по паркету.
— Ррррр! Это моя добыча! — порычала я, оборачиваясь к конкуренткам. — Вот поохотились бы на мамонтов с мое, тогда бы и рассказывали, как мужиков соблазнять надо!
Я наскоро закрыла дверь, глядя на то, как Бог Тьмы встает, глядя на меня с такой бледностью, словно тут не секс планируется, а стакан воды на долгую мрачную дорожку.
— Не плачь, — погладила я его по голове пушистой лапкой. Если вы думаете, что это — нежность, то глубоко ошибаетесь. Нужно же как-то картошечку вытереть? — Ты мне понравился, так что выбора у тебя нет.
Мне кажется, или темнота начинает меня бояться сильнее, чем я ее?
— А теперь мои фантазии! — обрадовалась я, потирая меховые лапки. От меня пахнет так убойно, что стоит начать с некромантки и свежего трупа! А потом плавно перейти к «больному» и «медсестре».
— Веревка есть? — задумчиво спросила я, поглядывая по сторонам. Бог Тьмы встал, стараясь держаться от меня подальше. Слеза покатилась по его щеке, а он посматривал в темное окно.
— Если улетишь, я залечу! — применила я аргумент, а глаза Темного Бога стали большими-большими. — Поверь, я — еще та птичка! Как снесу тебе яйца, будешь знать! Давай, показывай свое гнездо разврата! А то мне уже не терпится! Знаешь, сколько лет у меня мужика не было?
Бог Тьмы как бы тонко намекал, что нам не мешало бы начать любовь по переписке, и что это был тот самый случай, когда в разлуке любовь только крепла!
— Я готова быть твоим плюшевым мишкой, — коварно произнесла я. У любого главгада должен быть свою плюшевый мишка!
На меня смотрели красноречивым взглядом: «Ты бы помылся, ежик!» но «ежик» мыться категорически отказывался.
— А теперь поиграем в дикого и ненасытного зверя и его несчастную жертву! — анонсировала я, со вздохом любуясь красивым мужиком, которому в перспективе собираюсь оторвать генофонд.
Бог Тьмы если и хотел броситься, то исключительно в сторону от меня противоположную. Сделав над собой усилие, он подошел ко мне. «Обнять и плакать!» — это про меня.