И это почему-то так цепляло. Я ведь могу с точностью представить, как он улыбается, как смеется, закидывая голову и тряхнув черными локонами. Я ненавижу его настолько, что готова целовать бесконечно.
Я сглотнула, чувствуя, как тихо смеюсь сквозь слезы. Так, с этим мы определились! Сердце гулко стучало, а я мысленно нежно прикасалась к его губам, чувствуя его руку на своей талии. Мне кажется, что в этот момент перевернется весь мир…
«А если он тебя не любит?» — прошептал здравый смысл, заставив меня похолодеть.
— Вот на кой ты мне портишь настроение? — возмущенно прошептала я сама себе, глядя в зеркальную гладь.
Стоило мне шагнуть в сторону зеркального туннеля, как меня схватили и оттащили подальше от зеркала.
— Не смей, — послышался голос, а я повернула обиженное на весь мир лицо в сторону черной фигуры, придерживающую меня за талию. — Зеркало. Запрещаю ей выходить куда-либо.
— Да, хозяин! — покорно ответило зеркало, пока я возмущалась и вырывалась. Меня развернули к себе лицом, а я нервно сглотнула, глядя в зияющую черноту капюшона. Мне на щеку легла рука, стирая слезные дорожки.
— Кто это сделал? — холодно спросил голос, вытирая мои слезы. Хороший вопрос! — Еще раз! Кто посмел это сделать?
Я молчала, чувствуя руку на талии, которая сжимает мою одежду.
— В последний раз спрашиваю. Кто у нас такой умный? — послышался голос, от которого у меня по попе пробежали мурашки с горячим желанием эмигрировать.
— Я сумела запереть Ланцелота у себя в комнате, заманив его обманом, а потом… Потом какой-то странный пузырь, все поплыло, и здравствуй Мерлин сорок лет назад! — ответила я, глядя на свою отметку на чужом плаще. — Он арендовал замок из хрусталя у Вивьен. Так что придется поторопиться. Договора аренды я не видела, но Вивьен уже пытается меня выселить.
— А что от тебя хотел Мерлин? — спросили у меня вкрадчивым голосом, а рука прижала меня к себе, а я чувствовала, как его пальцы жадно впиваются в мою спину.
— Я вот так и не поняла. Он просил что-то дать! — ехидно заметила я. — При условии, что у меня ничего нет!
Как хорошо, что он в том возрасте, когда многофункциональный орган внезапно стал монофункциональным.
— Хрустальный замок, озеро… Что еще? — пытали меня, а я усиленно вспоминала заковыристое название леса.
— Лес… Вот только название не помню. Приятно познакомиться, мой топографический кретинизм! Вы ему уже нравитесь, — созналась я, чувствуя, как меня обняли двумя руками, терзая пальцами и тяжело дыша. — Что-то похожее на «бриллиант».
— Броселианд. Я понял, — услышала я тихий ответ, а меня резко подняли на руки, посадили на стол, прижимая к себе и исступленно гладя. И тут меня взяли за подбородок. — Ты почему плакала? Отвечай. Смотри на меня и отвечай.