— Богиня! — послышался тихий голос той самой таинственной незнакомки, которая стояла призрачным силуэтом. — Он просил передать вам, чтобы вы сделали вид, что любите Артура. И вашу любовь должны видеть все.
— Так! — не выдержала я, глядя на полупрозрачный силуэт. — Кто он?
— Я не имею права говорить. Я подчиняюсь только его приказам, — произнесла жрица, а у меня глаза на лоб полезли. Ничего себе! У нас тут целый пантеон под ободком унитаза! — Вам просили передать, чтобы вы не вздумали плохо отзываться о Мерлине или пытаться рассказать правду. Это закончится вашей смертью. Они не задумываясь убьют вас. Это чары, которые волшебник навел на них…
— Как — то можно промыть им мозги? Клизмой реализма? — спросила я, понимая, что пантеон под ободком унитаза меня начинает огорчать. Я вспомнила, как скакал по воде Ланцелот, и что-то мне подсказывает, что тут у нас не круглый стол, а сборище интереснейших личностей.
— Богиня, вы слишком слабы, чтобы противостоять Мерлину. Когда вы были великой Андрасте, вы могли сражаться с ним, вы были непобедимы, — произнесла незнакомка. — Но после того, как вы утратили часть силы, от вас осталась лишь светлая половина, которую люди назвали богиней судьбы.
Я отвернулась и попыталась уснуть, а через мгновенье очутилась в своем храме. Отлично! Когда-то я была великой и ужасной, а теперь я — маленькая и жалкая! На самооценку это не влияет, но напрашивается вопрос. Может ли богиня судьбы обидится на судьбу? Яблок не было, зеркало молчало, а потом вспыхнуло, заставив на секунду ослепнуть. Я видела, как светит луна, а по озеру стелиться туман. А к нему подъезжает черный конь. Всадник в плаще прижимает к себе мою несчастную жрицу, а через мгновенье он скачет прямо по воде…
— Зеркало! Перенеси меня туда! — закричала я, глядя, как всадник несется сквозь туманы Авалона прямо по глади озера, а потом помогает жрице слезть с коня. — Быстрее! Я хочу поговорить с ним! Хотя бы поблагодарить за помощь! Прошу тебя!
Внезапно образовался проход, а я бросилась в него, глядя, как в ночной тишине шелестят яблони, роняя белоснежный снег лепестков. Монастырь безмолвствовал, черными башнями пронзая зведное небо, а я бежала сквозь деревья, чувствуя пьянящий запах цветочного меда.
Я вижу его силуэт на фоне цветущих деревьев. Черный конь хрипел, а я задыхалась, поднимая подол белоснежного платья и сплевывая лепестки.
На секунду всадник замер, увидев меня. Черный плащ и глубокий капюшон скрывал лицо, а я видела, как рука, еще вчера поразившая чудовище, сжала поводья.
— Постой! — закричала я, глядя, как он разворачивается и скачет. — Спасибо! И…