Нет, это был не тот самый случай, когда во время процесса лежишь себе и думаешь: «Какое небо голубое!» А по тебе ползает слепая улитка. Ползает в надежде, что ты просто радуешься от самого факта процесса. Мол, смотри, дорогая, как я тут стараюсь! Весь язык об тебя счесал. Тешишь, так сказать, свое женское самолюбие.
Обычно мужская голова между моих колен напоминала мне о чьем-то несчастном детстве. Леденцы на картинке, мороженое на витрине и примёрзший к качели язык навсегда отбивали охоту будущему мужчине доставлять женщинам удовольствие.
— Ах, — простонала я, кусая губы и чувствуя, как в меня грубым рывком входят чужие пальцы.
Я положила ему руку на плечо, слегка подаваясь навстречу его грубоватым ласкам.
— О, нет, — усмехнулся он, поднимаясь и обнимая меня.
Я чувствовала, что меня дразнят. Но не входят. При этом водя напряженной уликой вверх вниз.
— Напомни мне, — усмехнулась я, беря его за гладко выбритое лицо. — Сколько дают за убийство? С отягчающими обстоятельствами?
— Не убьешь, не узнаешь, — усмехнулся он, целуя меня. Ну не мерзавец ли?
— Я вот думаю, когда наружный орган превратится во внутренний? — гадко улыбнулась я.
Через мгновенье гость вошел в меня, заставив простонать от сладкого томления. Я выгнулась и вцепилась в чужие плечи. Легкое поддразнивание завершилось грубыми страстными толчками.
Я раскинула ноги, понимая, что мужик, у которого руки растут из задницы, очень даже интересен как любовник. Но крайне уныл как супруг.
Резкие толчки заставили меня вцепиться в чужую одежду, кусать губы и откидывать голову.
Еще немного и убью его своими руками! Как же я этого хотела… Как давно об этом мечтала. Темп все убыстрялся, заставляя меня яростно глотать воздух.
Через мгновенье я кричала, кусая губы и чувствуя тот самый мучительный до дрожи спазм. Тот самый, от которого хочется раствориться и распасться на молекулы.
— Все, я пошел, — послышался насмешливый голос, увенчавшийся «чмоком» в щеку. — Держи цветок. Приятного вечера! А! Уже доброй ночи!
Он спокойно заправился, посмотрел на часы, застегнулся, поправил манжет рубашки и подарил мне ту самую мерзкую улыбку.
О! Мои праздничные трусы все-таки пригодились!
Дверь за мерзавцем захлопнулась. Я подняла с пола это кружевное безобразие цвета огнетушителя.
Я недавно приобрела по совету очень одиноких женщин, которым мужики обламываются раз в пятилетку. Дескать, примета такая. Наденешь красные трусы, придут либо мужики. Либо месячные. Иногда они приходят одновременно. Тут главное — не перестараться!
— Не смотри на меня! — я бросила взгляд на Фемиду, которая сделала вид, что ничего не видела под кружевной повязкой. — Я кому сказала! Ни стыда! Ни совести!