Я закрыла дверь и поднялась в выбранную комнату.
Задумчивым взглядом я внимательно изучала свое растрепанное отражение. Рабочий день было окончен.
— Вот что ты смотришь на меня как на проститутку? — пристала я к своему отражению. — Вот не надо на меня так смотреть! У нас, между прочим, восемь месяцев мужика не было! Ни во сне, ни наяву!
Я разделась и приняла ванну, которую предварительно мыла своими руками.
Кран в виде фаллоса меня слегка порадовал. Стоило опустить его вниз, как водичка прекращалась. Но стоило дернуть вверх, как тут же начиналась. Интересно, если я вдруг, буду звонить по поводу воды «на полшестого», меня сразу поймут? Или все-таки придется называть адрес?
— И вот что ты мне хочешь сказать? — я протерла трусами запотевшее зеркало, развешивая по плечам мокрые волосы.
Мое отражение смотрело на меня уставшими глазами.
— Ты же сама знаешь, что еще немного и фраза в протоколе: «Совершил в отношении потерпевшей действия насильственного характера» — будет вызывать не ту реакцию, которая должна быть у следователя. И даже не сочувствие. А зависть! Зависть! Пора уже было! Пора!
Мое отражение соглашалось со мной.
— А то в последнем протоколе мы с дебильной улыбкой писали слово «раздел». И слово «имущества» мы как-то не учитывали! Еще немного и возбудимся, как уголовное дело, при виде симпатичного свидетеля, который к слову женат и имеет пять детей! — продолжала я.
Я плюхнулась на мягкую кровать, понимая, что чертовски устала. Даже во сне. Одиночество палкой отгоняло совесть.
— С кем мы хоть спали? — поинтересовалась почти забитая красными трусами совесть. — Хоть бы имя спросила!
Я вертелась, укрываясь одеялом и пряча голову под подушкой.
— Совесть! Отвали, а? Будь другом? — возмущалась я.
— А приличные девушки на первом свидании не целуются! — заметила совесть.
— Хоть бы только это тебя смутило! — злобно отмахнулась я. — Я одинокая женщина. Имею полное право! И лево! Мы трусы, между прочим, специально для корпоратива покупали. В надежде, что нам хоть что-нибудь обломится от симпатичного начальства. Так что отстань!
Я уснула, понимая, что мое приключение во сне — это хоть что-то. А «что-то» — лучше, чем ничего.
Разбудил меня стук в дверь. Настойчивый и требовательный, он заставил резко подняться и одеться со скоростью горящей спички.
— Не может быть! — я сонно и подозрительно осмотрелась по сторонам, не видя обоев в просроченный горошек.
Не было и древней прикроватной тумбочки, помнящей, как на ней стояли одеколон «Красная Москва» и духи «Ландыш». Куда-то подевалась старенькая кровать, которая была создана еще в те времена и в той стране, в которой сексом и не пахло. Поэтому это скрипучее чудовище безбожно оповещало всех соседей о попытках заняться запрещенным действом.