У счастливого, но очень предприимчивого ребенка уже собралась касса, сразу за несколько газет, которые мне даже не дали посмотреть.
Макс положил их себе на колени. И отклонился от меня, чтобы почитать.
— Вы только посмотрите! Ларри Орк освобожден! Справедливость восторжествовала. Причем слово «справедливость» написано аккурат под твоей невероятной красоты фотографией. О, любуюсь твоими чертами. Особенно правым глазом. Левого просто не видно за щекой. А вот и моя фотография. Да я тут просто воплощение зла, — слышался голос.
— Дай сюда! — прошипела я, перевешиваясь через стол и пытаясь отобрать растиражированный компромат.
— Вот, эльфийский «Лес» почитай. Заблудись, так сказать, в его дебрях! Помни, чем дальше в «Лес», тем ну его нафиг. У нас ее никто, кроме эльфов, не читает. Зато про тебя тут обличительная статья! Да что там статья! Статьище! Вся первая страница о тебе! — мне сунули газету.
Я смотрела на свой зловещий взгляд. И чувствовала себя чудовищем, покусившимся на эльфийские права.
— Обидела несчастных эльфов. Вечно их все обижают! Не переживай, там на второй странице статья про меня! — ослепительно улыбнулись мне.
— Я тут покушаюсь на эльфийское право, — портила я себе аппетит.
— Не переживай. Я, как прокурор, покушаюсь на эльфийское лево, — успокоил меня Макс.
В моих дорисованных руках была табличка: «Эльфоненавистница». Вот еще пять минут назад я была очень толерантным человеком. Но после статьи, которая начиналась словами: «Это чудовище…», я стала осознавать, что ушастые не так далеки от истины.
Статья возводила меня в пантеон эльфийского ада наравне с Ларри Орком. В некоторых абзацах намекали, что если Ларри покусился на двух представителей эльфийской расы, то я пошла дальше. И покусилась на целую расу.
Редактор и журналисты дули на анусы пострадавшим целую колонку сверху до низу, утверждая, что благодаря таким бессердечным чудовищам, как я и Ларри, эльфы не могут спать спокойно.
На второй странице к нашему адскому пантеону присоединился Макс, мерзко улыбаясь с фотографии. Нет, до чего у него отвратительная и восхитительная улыбка.
— Не обращай внимания, — заметил Макс, откладывая газету. — Эльфы вечно всем недовольны. Работать они не любят. Жажда легкой наживы — это про них. Не про всех, конечно, но про большинство. Чаще всего мелкое ворье. В основном карманники, форточники и домушники. Трусливы и осторожны. Тюрьма их не пугает. Отсидеть три года, будучи бессмертным — это ерунда! Но тюрьму они не любят.
— А гномы? — спросила я, пробуя салат. — Что про них скажешь?