— Гномы — это серьезно. Бизнес, мафия, синдикаты. Родственные связи у них очень крепки. Чаще всего гномы сколачивают капиталы. Финансовые махинации, заказные убийства, дебош. Они темпераментны и наглы. Однажды гномы мне всю камеру обоссали. Некультурные господа. Не все, конечно, но большинство.
— Как на счет орков? — уголок моих губ дрогнул. Я осторожно, носком туфелек проводила по чужой штанине. И делала вид, что это вовсе не я.
— Орки, они в основной массе не работники интеллектуального труда. Грузчики, разнорабочие, телохранители. Видишь, возле шторки стоят двое? Это местные вышибалы. Была парочка орков, которые сумели сколотить капитал. Но это исключение. Здесь есть много интересных личностей. Инкубы, вампиры… — улыбнулся Макс, доставая салфетку.
— Я так понимаю, что если вампир отсосал не до смерти — это проходит по статье «грабеж», а если до смерти — «убийство»? — осведомилась я, чувствуя, как Макс опускает руку и ловит меня за туфельку.
Я попыталась выдернуть ногу, а меня просто стали гладить. Я извернулась и оставила в руках прокурора «вещдок» в виде туфельки. Тоже мне, принц.
— А вот теперь смотри внимательно, — улыбнулись мне, положив руку на мое колено. Я еще краем глаза проверила, не короткая ли скатерть. — Видишь, старушку — божий одуванчик?
Я повернула голову, глядя на милейшую старушенцию, которая скромненько пила что-то из кружечки.
— Это она. А теперь, милая. Перед тем, как привлечь ее к ответственности, нужно привлечь ее внимание, — прошептали мне, склоняясь, словно для поцелуя.
Оркестр сделал передышку. Я поняла, что у меня наконец-то прошел гул в ушах.
— Наш маленький оркестр дарит вам танец! — заметил белокурый эльф в роскошном костюме петуха. Вычурная старуха со своим альфонсом тут же перевела взгляд на солиста и томно вздохнула, выдыхая сигаретный дым прямо в лицо своему ухажеру.
Меня дернули за руку. Я скептически посмотрела на танцпол.
— Давай, заноза, вспоминай выпускной. И я вспомню, — послышалось на ухо.
— Для выпускного мы либо слишком выросли. Либо слишком мало выпили, — съязвила я, чувствуя, как меня прижимают к себе. — Ой, а что это у тебя в штанах? Только не говори, что портсигар. Не поверю…
— Он самый, — усмехнулся Макс, ведя меня по залу под какой-то гибрид фламенко и кантри, замедленных до темпа улитки. Солист что-то пел. Я выхватывала только кусочек припева: «Моя ушастая малышка». Если бы мне посвятили такую песню, я бы посвятила автору эпитафию.
— Девушка, — послышался голос Макса. К нам подошла эльфийка. — Корзину всю. Держите! За тот столик, пожалуйста. И обзаведитесь лицензией на розничную торговлю.