— Мяу! — послышалось жалобное-прежалобное.
— Ученик! Уберите свое чудовище! — потребовал ректор. — И пусть родители готовят почки. Я взыщу с них за ремонт.
— Ми! — пискнул Тыкдык в темноте. И бросился на его величество.
Я попыталась броситься наперерез, как вдруг увидела, что Тыкдык трется и мурчит. Рука в перчатке гладит его и профессионально… я бы даже так сказала! …чешет спинку.
— Итак, кто из вас согласен подарить мне своего фамильяра? — произнес Его Величество.
Что? Подарить? Я представила слезы сына: «Мама, а вдруг он будет его обижать! Вдруг он будет его кормить не с мисочки, а с пола! И не будет давать вкусняшки! Вдруг он его запрет в клетку и… и…»
— Я согласен! Держите! — вручили Его Величеству минотавра. Следом остальные звери перекочевали к Его Величеству.
Оставались только мы.
— А что вы с ним будете делать? — спросила я, оттаскивая Тыкдыка.
— Я не обязан тебе говорить. Так ты даришь мне его? — произнесло Его Величество, протягивая руку. — Даришь?
Он произнес это слово с некоторым нажимом. Я представила зареванное лицо сына. «Мама, зачем?!!» — смотрят с укором его глаза. «Ну ты тоже будешь жить во дворце!» — оправдываюсь я, понимая, что нет мне оправдания.
— Нет, — сглотнула я, прижимая к себе Тыкдыка.
— То есть, ты отказываешься? — давал мне еще один шанс его величество. — Ты отказываешься подарить мне свою зверюшку?
— Да, я отказываюсь, — вздохнула я, глядя на Тыкдыка. Тот мурчал и щурил все шесть глаз. — Это мой зверь. Я сам его создал. И я не отдам его никому.
— Ну что ж, — разочарованно произнесло Его Величество, разворачиваясь ко всем. Бедный ректор держал сразу всех на цепях и поводках. Ему повезло. Волк тянул его назад, к двери. Минотавр вперед. Они как бы были противовесом!
— Ну что ж, второе испытание закончено, — зловеще произнес его величество. Его тень качала головой, словно о чем-то сокрушаясь. — Да, я не стал официально объявлять испытание, чтобы вы поступили так, как посчитали нужным! Поэтому в этом испытании победили… все, кроме…
И тяжелый, разочарованный взгляд упал на меня.
— Почему ты не отдал свою зверюшку? — послышался голос. Все смотрели на нас. Тыкдык чесался с явной целью сломать мне ногу, потом он стал умываться лапами. А потом уселся, свернулся и стал длинным языком вылизывать себе… уши и окрестности.
— Потому что мама расстроится, — ответила я, вздохнув. — А еще он умеет мурчать! Мама всегда хотела котика… И я хочу подарить его маме. Так что я не могу его вам подарить, потому что пообещал подарить его маме. А подарки не передариваются.