Тьфу ты! Почти купил! Нужно искать следующую жертву! — я вышла вслед за покупателем, осматриваясь по сторонам. Мимо меня прошла семейная пара, а я тут же подошла к ним.
— Вам Буратино не нужен? — спросила я, глядя на пару. — Очень редкий… Лимитит эдишн! Лакшери стайл! Вэри импотент персон!
— Что она говорит? — спросила женщина у мужа. Так, попробуем по-другому!
— Он идеально подчеркнет ваш статус! — прошептала я, ведя их к своему полену. — Такого точно ни у кого нет! Гарантирую!
Осмотревшись по сторонам, я приподняла покрывало, демонстрируя часть деревяшки.
— Люкс. Ограниченная серия. Произведение искусства! Эпоха раннего неокретинизма, — развивала я тему, пока пара переглядывалась. — Я вижу, что вы большой знаток искусства!
— Видно конечно, что древнее, — закивал мужчина. — И ценное…
— Да! Из ценных сортов дерева! Самшит! — продолжала я, внимательно глядя на покупателей. — Я готова уступить вам его за пятьдесят золотых… Для такого Буратино это еще недорого!
Пара колебалась, а я уже с воодушевлением расписывала, как полено украсит холл их фамильного особняка, как изящно будет смотреться и что нужно брать — не раздумывая. Лучше цену никто не предложит!
— Все привезут маленькие сувениры, а вы вон какой! Зато сразу видно, что отлично отдохнули! — убеждала я, снова воровато осматриваясь. На самом деле я не переживала, если Буратинке приделают ноги. Я переживала, что вдруг появится тот, кто не оценит «любовь приходит и уходит, а коммерческая жилка работает всегда!».
— Мы должны посоветоваться, — настаивала жена, пока муж был почти согласен.
— Можете поспрашивать, есть ли у других Буратино? — намекнула я, видя, что они все-таки решили уточнить. Я высунулась и услышала, как весь рынок гудит: «Буратино? Что это?»
— Это рыночная экономика, детки, — улыбнулась я, гаденько складывая пальчики.
— Пссс! — прошептала я, подходя к мелкому мужику в цилиндре, придирчиво выбирающего какие-то бусы из говна и палок. — Есть Буратино…
— Что? Неужели? — послышался встревоженный голос. — Я столько о нем уже наслышан!
— Только тссссс! — прошептала я, утаскивая его за собой. — Вот! Вот оно сокровище! Древний артефакт эпохи позднего неопессимизма. Поговаривают, что для него позировала сама спящая красавица! Так что резали с натуры!
— Отлично! — обрадовался покупатель, придирчиво осматривая деревяшку. — Да, правда! Эпоха раннего неопессимизма! Точно-точно!
— Он обагрен кровью… Раньше ему приносили в жертву пальцы, — прошептала я, любовно погладив бревнышко. — Знаете, тут мужчина подходил. Обещал подумать! О! А вот и он! Простите, Буратино уже купили! Извините… Молодой человек! Сюда!