Иногда вместо мисс Марпл просыпается Лягушка-Путешественница. Которая любит уходить из дома в любом произвольном направлении. Может обнаружиться на другом конце Необъятной спокойно сидящей на лавочке в незнакомом парке. С видом Будды, постигшего смысл жизни.
Обычно, когда эта коварная болезнь распознается, помощь психиатра требуется не только бабушке. Но и всей семье.
— Вас как зовут? — спросила Варвара.
— Зоя Никитишна Белоглазова! — ответила бабка. И тут же подозрительно спросила. — И чой-ты там заполняешь?
— Документы. На лекарства! — не дрогнувшим голосом ответила Варвара. — От давленья, от бессонницы…
— Понятно! А то смотрю, молодая! Неопытная! — вздохнула бабка. И милостиво махнула рукой. — Заполняй! Учись! Небось, саму только-только врачом поставили! Эх, ничего молодежь не знает! Мне же кокторусин нужен! И пендальгон! Мне их доктор прописал. Только в аптеках их нет. Когда будут — не знают. Пока что пью …
Бабушка стала перечислять лекарства, загибая пальцы.
— …этот мне соседка посоветовала. Ей врач сказал. Хорошее. Помогает. Этот, как его… забыла, дура старая! — поморщилась бабка. — Ну в аптеках продается. Без рецепта не дают. Но Павловна и себе и мне берет! Одна таблетка уже не помогает. Пью четыре!
Волосы Варвары шевелились, как у Медузы Горгоны. Она вслушивалась в название лекарств и понимала, что бабушка еще тот драгдиллер.
— …а этот вообще слабенький какой-то! Дорогой, зараза! Но у меня еще с тех времен, когда он пятнадцать копеек стоил, остался. Это в каком году было? Кажется, в восемьдесят… Запамятовала! — продолжала бабка.
— Родственники есть? — спросила Варвара. Она обязана уведомить родственников о местонахождении бабушки.
— Нет у меня никого! — скрипучим и противным голосом отозвалась бабка.
— Мне очень жаль, — вздохнула Варвара, заполняя документы.
— А что? Помру скоро? — спросила бабка.
— Нет, что вы, — вздохнула Варвара, дописывая лист.
Варвара очень уважала старость. Она сама чувствовала, что застряла на невидимой грани между «задором и страстью» и «запором и старостью». По крайней мере, раньше после бурной ночи она летала на крыльях любви. А сейчас только в туалет и к тонометру.
— Неужели никого? — с досадой спросила Варвара. Ей искренне было жаль бабушку.
— Одна я, совсем одна, — выдохнула бабушка. — Все меня покинули! Все меня бросили! А силы уже не те… Сын был! Всю душу в него вложила. Игорек то, Игорек се… Все самое вкусное Игоряше… Нет, хоть бы матери позвонил! Узнал, как здоровьице? С женой живет! Новой. Внучка родилась. А бабушке ее ни разу не показали! Через чужих людей узнаю!