«Если постоянно решать его проблемы, то ребенок вырастет несамостоятельным!» — твердила строгая тетя внутри меня. Она настаивала на игрушках, прибитых к полу, на «угловом» курорте и «ремнетерапии» в разумных пределах.
«Если ребенок обратился к тебе, то значит, он тебе доверяет. Не потеряй его доверие!» — умоляла добрая тетя, потрясая умными книжками про формирование здоровой детской личности.
«А потом он сядет тебе на голову и будет тобой манипулировать!» — спорила строгая тетя, поигрывая ремнем в руках.
«Ты никогда не знаешь, чем обернется твое „нет“!» — доказывала добрая тетя. И рисовала стакан воды в дрожащих кошачьих зубах и лапах.
— Хорошо, — я решительно встала и выгребла старую коробку для шитья.
— Я открою портал! Нас учили символам адреса! Там просто поменять надо! Когда у тебя загорится в комнате, прыгай в него! — оживился Никита. И отключился.
Глава пятнадцатая. Василиса Прибыльная
Я успею написать коротенькое завещание? Или нет? Мне стало как-то нервно. И немного не по себе.
Портал загорелся. Я, прижав к груди коробочку с нитками и иголками, шагнула внутрь. Меня крутануло так, что я потеряла равновесие. А когда вывалилась походкой пьяной стюардессы, то врезалась в колонну.
— Тетя! — обрадовался Никита, пока я пыталась собрать глаза в кучку.
Глаза собирались в кучку. Ноги нет.
— Пойдем быстрее! — меня тянули за руку по гулкому и мрачноватому коридору. — Только тише!
Никита прижал палец к губам, а потом осторожно приоткрыл двери и высунулся.
— Урфин открыл двери! — похвастались мне, таща меня за собой. Мы немного петляли, а потом шли вдоль целого ряда одинаковых комнат.
С одной стороны, я понимала, что это неправильно. Все дети наверняка сделают работу самостоятельно. Нет, все-таки надо научить Никиту быть самостоятельным. Короче, ему нужен мужской пример.
— Людвиг Кроун! — послышался женский голос в одной из комнат. — Вы не правая рука министра магии! Вы его левая пятка! Тише, сыночек, папа сейчас что-нибудь придумает!
В этот момент моя зубастая совесть, распахнувшая пасть, чтобы укусить меня, тут же прошамкала лысыми деснами. И поползла умирать под плинтус самооценки.
— Тише, Летиция! — прошипел мужской голос. — Я и так делаю все, что могу!
— Папа, у меня завтра первый урок… — хныкал детский голосок.
— Сюда! — не дал мне дослушать Никита, таща меня вверх по роскошной лестнице. На красивой площадке было три двери.
— Наша здесь! — шмыгнул Никита, пока Урфин что-то урчал ему на ухо. Он распахнул двери. А я глаза.
— Хе-хе-хехасебе! — прокашлялась я, видя роскошный кабинет «Учись — не хочу». Огромный начальственный стол, оббитый черным бархатом, роскошное кресло-трон, сотни книг на полках, несколько манекенов с формой…