При мысли о посильной юридической помощи мои щеки слегка порозовели. Я прямо почувствовала, как меня вспомнили незлым тихим словом. У магов это называется заклинание.
Есть люди, которые злоупотребляют опасными веществами, алкоголем и так далее. Я злоупотребляю терпением. Это намного опасней.
— Тэкс, — пробасил великан, надевая перчатку и погружая руку в самые недра моей салатницы. — Пора бы прочистить трубы… Подайте мне в коридоре сумку. Пожалуйста.
Прямо в лицо ему брызнула струя. Я успела отскочить, брезгливо вздрогнуть и скривиться.
— Говно китайское. Выбросьте! — произнес сантехник. — Я вам могу хорошую фирму посоветовать!
— Эм… Ум… Им… — слышалось из унитаза, в который просовывалась ручища.
— Я бы у вас еще под ванной проверил. Воду пока я перекрыл. Где-то засор и течь, — мрачно произнес великан, вытаскивая руку из унитаза.
Под ванной слышалось чавканье. Надеюсь, что он поверит в легенду о котике с ихтиозом!
У меня внезапно зазвонил телефон. Я даже слегка обалдела от неожиданности. За эти дни я так привыкла к фейфону. А тут обычный звонок!
Звонило издательство. Сроки горят, книга дописана до половины.
Я соглашалась с претензиями к эротическим сценам. Мой любвеобильный ректор был уже вял и ленив. Если раньше он приходил в состояние боевой готовности при виде симпатичной студентки в мини-юбки, то сейчас его не могла бы расшевелить даже Мисс Магия.
Если раньше он показывал такие чудеса интимной изобретательности, то сейчас перешел на унылый стандарт.
Мне уже начинало казаться, что он поднимал мученические глаза: «Что? Надо? Ну ладно. Раздевайся!» По количеству виденных женщин, обнаженных снизу, он переплюнул старого махрового гинеколога.
Он стал любить студенток так, словно это его работа. Если раньше коротенькая юбочка была вызовом, то сейчас это вызов родителей в Академию.
Сдулся ректор на шестой книге. В седьмой уже пахло импотенцией. И доктором, который карандашом приподнимает вялого пациента и тревожно цокает языком.
К концу серии я была уверена, что на пенсию они уйдут отдельно. Ректор и его главный наружный орган. И последней сценой будут торжественные похороны «боевого» товарища, ветерана мини-юбочек в красивой коробочке. Обязательно под крючковатым деревцем. На фоне закатного неба.
С обложки последней книги на меня смотрели уставшие глаза Филиуса. Просто мой любвеобильный ректор менял академии, как перчатки. И в каждой брал новую внешность и новое имя.
Я терпеливо выслушивала напоминание о сроках. И о том, что забыла скинуть главу для редактуры.
— Да-да, — соглашалась я, принимая вид покаянный и слегка придурковатый. — Сейчас скину. Да, на почту!