Когда я вернулась к унитазу, сантехник уже собирался. И тут послышался знакомый жалобный голос.
— Я видел такое! Такое! — орал унитаз. — Он в меня сходил!
— Не обращайте внимания. Это унитаз с приколом для гостей, — улыбалась я, вежливо выпроваживая мужика за двери. — Знаете, там такая есть кнопочка. Вы ее, видимо, случайно нажали. И вот он заиграл.
Из угла ванной выползла любопытная Блу. Ей тоже было интересно, что происходит.
— Все, до свидания! — вежливо махала я, захлопывая двери и стекая по ним.
— Я… никогда такого не видел… Мне нужна помощь… Мне нужно это с кем-то обсудить… — дрожащим голоском выдал журчащий нервотреп. — Мало того, что он седельце не поднял! Так еще и… Ой, я как вспомню! Поговори со мной!!!
Я сделала вид, что сдохла. Слив себе на руки из бутылки, я кое-как скатала маску и упала на кровать.
Только я собиралась вздремнуть, как вдруг послышалась песня.
— Отсидела я по малолетке, я в цветочке отсидела за разбой! — лихо пел женский хрипловатый голос. — А конвой сидел на старой ветке! На листе качая головой! Провернула дельце неудачно! Руки у меня теперь в пыльце! Шелкопряд пошил мне срок без сдачи! На «зеленке» в старом деревце!
Я встала, запахивая халат. И направилась в сторону ванной.
— На крыле набью татуировку! Нарисую солнце и листок! Пусть все знают то, что я воровка! И в цветке мотала долгий срок! Ик! Ой! — слышалась песня из ванной.
Свет включился внезапно. Даже для меня. Глаза щурились на фею. Она сидела на корточках и вздыхала.
— Ты когда-нибудь сидела в цветке? А? — спросила меня фея мрачным голосом. — Справа лепесток, слева лепесток. Небо в веточку, друзья в полосочку.
— П-п-почему в полосочку? — спросила я, глядя на фею.
— Ты что? Ос никогда не видела? — нетрезвым голосом спросила фея.
— А почему небо в веточку? — поинтересовалась я, глядя на экзистенциальный кризис.
— Потому что под деревом, — вздохнула фея. — Главное, переводят тебя в новый цветок, ты сразу смотри, кто возле пестика спит. С такими, как говорится, пыльцы не соберешь.
— Я немного не поняла, — прокашлялась я, привыкая к свету.
— Да что тут понимать! Все просто! На мне восемнадцать мокрух! — подняла глаза фея. И икнула.
— Эм, — я не знала, как на это реагировать.
— Вообще их было двадцать, но две так и не доказали! Восемнадцать сорванных цветов. Да у меня руки по локоть в пыльце! — икнула фея, разговаривая сама с собой. — Ничего. Двадцать лет в фейфоне отмотала. Еще столько же осталось!
— П-п-погоди-ка! — сглотнула я. — Получается, что вы не рабы?
— Если хорошие отзывы получу, то смогу подать на амнистию. Но вряд ли скосят срок. Все-таки восемнадцать мокрух! — икнула фея, раскрывая крылья. — Видала?