Метатрон молчал, а я скрестила пальцы, в надежде, что старый пердун согласится на мое предложение. У меня что? Империя лишняя? Вы мне сначала Империю дайте, а я разберусь в режимах отмывания денег, стирания врагов и отжима имущества.
— Ой! Сквознячок! — спохватилась я, слыша завывания ветра и пытаясь укутать главгада, как следует. Аргументы кончались, а молчание затянулось. — Я готова восемнадцать раз на день слушать одну и ту же историю про то, как вы героически дали кому-то мзды! И не просто «угу!», а вникать в каждую деталь…
Я дожимала, что есть сил, понимая, что нужно заинтересовать его хоть чем-нибудь! В жизни было столько упущенных возможностей, способных изменить ее, а я вместо того, чтобы хвататься за них, как другие, сидела пропахшая детсадовской перловкой и выпасала малышню на прогулке. Все мои одноклассники чего-то добились в жизни! А у меня будет своя Империя!
— Понимаю, что зубы уже не те, — с сочувствием произнесла я, поглаживая ладошкой черный доспех. — У меня отличные зубы! Я могу разжевывать кашу и донесения! Разжевала, так сказать, и в рот положила. Ты еще крепкий старичок! Ты еще повоюешь! Мы с тобой огород заведем, будем туда сажать… эм… шпионов и наемных убийц.
Я ласково смотрела на щедрого дедушку, заискивающе улыбалась и мысленно держала кулачки. Метатрон опять молчал! Нет, чтобы что-то сказать! Все девушки чего-то хотят. Кто-то хочет туфельки, телефончик, а я Империю. Что в это такого?
— А еще я умею поливать… — отчаянно соображала я, глядя на пустой подоконник, — цветы на могилах врагов. И грязью еще живых врагов.
— Хорошо, — послышался хриплый голос. — У тебя будет шанс получить Империю!
Ура! Ура! Ура! И тут пронеслась шальная мысль о том, а вдруг после его смерти набегут очень дальние родственники.
— У тебя точно нет ни жены, ни детей? — прищурилась я, стирая несуществующую пыль с черного доспеха и умоляя железный котелок варить побыстрее. Я представила, как объявится «бывший гарем» с притязаниями на мою Империю. А у «бывшего гарема» есть «нынешние дети»! В итоге мне достанется клочок земли «поставила вторую ногу — нарушение границ чужих владений, прыжок на месте — нарушение чужого воздушного пространства!».
— Нет. Я никогда не любил и не связывался с женщинами, — произнес хриплый голос, а я мысленно поблагодарила однополые отношения. — Я не создан для любви.
— Ишь, разволновался-то как, — тут же стала успокаивать его я. — В твоем возрасте волноваться вредно. И по бабам начинать бегать тоже! А то один император в треуголке уже помер на Святой Елене.