Его руки дрожали, пока ведьма пыталась его успокоить. «Кровь там… А это дурной знак!» — шептал кузнец, задыхаясь.
— Все-все-все! Сейчас-сейчас! Сейчас помогу, — засуетилась ведьма и уже направилась к дому, — Погоди, кузнец! Сейчас все сделаем! Не страшно… Я и похуже видала! Зато отцом скоро станешь!
— Так ведь раньше срока-то! — испугался кузнец, глядя, как ведьма бегает возле дома, собирая узелок. — Не рано ли?
— Ничего, мы его в тестом обмажем, в тепленькое посадим… — суетилась Софа. Они что? Младенцев едят? — Ничего, закалиться немного… В тепле его держать надобно… Тех, кто раньше срока родился, тех в тепло нужно… Чтобы окреп!
Я решил не мешкать и спасти душу грешника этого, да и объяснить ему великий замысел божий.
— Это все за грехи ее. И матери ее, Евы, — важно изрек я, надменно глядя на неуча, — За то, что отца ослушались и плод съели с древа познания, мучиться при родах.
Мужик как-то ломано стал поворачиваться в мою сторону, а Софа уже бежала обратно к нам с криком: «Не надо!!! Блаженный он!»
— Дурак что ли? — переспросил кузнец, глядя на меня уже совершенно другими глазами, а ведьма кивнула — Соф, может ему чего надо? Ты скажи, мы всей деревней поможем… Трудно с дураком то жить одной, среди леса и болот. Помощи тебе то ни от кого нет!
— Я не могу! — смеялся Люцифер, глядя ситуацию на земле, — Хоть кто-то из смертных додумался, что блаженный и дурак слова не то что похожие по значению, а прям одинаковые! Добавьте туда слово «святой» и все! Словарь синонимов!
— Это сказал тот, кто сначала подбивает людей на плохие поступки, а потом сам же их и наказывает, — уколол младшего брата Гавриил, так же неотрывно наблюдая за людьми, — Ты бы на себя сначала посмотрел.
— А что на меня смотреть? — пожал плечами низвергнутый архангел, расправляя черные крылья. — Вы же тоже людей недолюбливаете, но терпите. Просто я не стал молчать в облачко, чистить перышки, а прямо заявил, что вот эти две голые обезьяны меня смущают.
Святой Петр поперхнулся возле врат и внимательно слушал разговор с братьями.
— Тебя низвергли за твою гордыню. Если бы ты делал то, что говорит тебе отец, — сурово начал Михаил, наседая на брата, — Мне б не пришлось тебя скидывать. Ты — зло!
— А меня, между прочим, наш общий папа создал, — парировал Люцифер не уступая брату. — По образу и подобию своему. И ваших замечательных, добрых людей… Что-то горит внизу! А! Это же костер святой инквизиции. Вот, думаю, что ж так жареным запахло. Прямо, как дома! Да, да… Все, ведьму можно переворачивать! Я что? Я ничего! Я только за! Так, на чем я остановился? На людях! Наши добрые, чистые, голубиные души, которые прямо сейчас занимаются богоугодным делом, ни чета мне, честному ангелу, который предпочел правду тихому сопению в перья. Да, Миша?