Я усмехнулся, а рядом раздался звон бьющегося стекла. Я перевел взгляд на Софу, она была белее мела и почти сливалась со своей рубакой, и тяжело вздохнул. Молчание затягивалось…
— Спасибо, — вдруг сам от себя не ожидая произнес я, а на душе стало намного легче. Я даже улыбнулся, — Если бы не ты, меня бы убили гостеприимные местные. Кстати, а ты не знаешь как я у вас оказался и что это за местность?
Софа что-то шептала онемевшими губами, но настолько тихо, что было не разобрать то, что она говорит. Неужели узнала меня? Или надеялась, что память ко мне не вернется? И кому я обязан? Демону! Дожил… Видел бы это святой отец, отлучил бы от церкви. Я благодарен ему и ненавижу. Блажены те, кто существует в неведении. Чем больше человек знает, тем несчастней он в это мире… Я ведь знаю, что она пила. Неужели думает, что я не вычислю пустырник. Успокаивает себя.
— Соф, я тебя сжигать не буду. Я обещаю, — медленно произнес я, понимая, что предаю свою службу, но и не отблагодарить ведьму за свое спасение я не мог. — Пожалуйста, помоги мне разобраться. Я вспомнил многое, но далеко не все. Я не помню, как попал сюда из самой столицы. Я вообще плохо понимаю, что случилось… Может, это было какое-то заклинание, но я не буду утверждать. Не поймана, значит, невиновна.
— Я н-н-не-з-з-знаю, — заикаясь отозвалась ведьма, то ли от холода, то ли от испуга, — Чес-с-стно.
Я закатил глаза, понимая, что мы так ни к чему не придем. Я должен был выяснить как я сюда попал. Может, видел кто-то из местных? Кузнец например? Возможно, пока смогу ему помогать в кузне, чтобы хоть на сапоги хватило. Не идти же в таком виде в святая святых. Мне разве что милостыню подадут и поддадут как следует. Блаженны убогие. Они бегают быстро.
— Соф, верь мне. Я слово держу. Ты спасла мне жизнь, а значит я не причиню тебе вреда. Если за тобой нет вины. Я не знаю, для чего тебе этот яд, — попытался я еще раз донести свою мысль до ведьмы, и увидел в глазах проблеск осознания.
— Понимаешь, — выдохнула она, не веря в те перемены, которые видит. Еще недавно я бегал по деревне, валялся в крапиве, а сейчас рассказываю ей рецепты ее настоек. — Иногда… Такое бывает… Человек мучается страшно… Днями мучается… И сам просит… И ведь неизвестно, сколько ему еще так мучиться… И тогда я даю ему яд… Представляешь, лежит в агонии, без сознания, третьи сутки, а умереть не может. И ведь не очнется же… Знаю я… Только не говори мне про божье чудо! Ни разу не видела… Однажды слыхала, как у кого-то нога отросла заново после трех лет молитв, но я-то знаю, что это ложь… Иначе бы у всех отрастали…