Справедливость.
Это слово всегда было моим законом, моим стягом, моим богом.
Белая фигура под сводами святой церкви бежала, протягивая руку ко мне. Алый крест, словно росчерк крови и мой герб воскрешал в памяти орден лекарей.
Вот бывшая ведьма, а ныне травница и лекарь святой церкви, тянет меня за руку к новоприбывшей. Женщину забивали камнями деревенские жители, потому что посчитали ведьмой и не нашли ничего лучше, чем устроить самосуд. Я слышал как мои собственные шаги отзываются эхом от толстых стен обители, как вжимаются в стену при виде меня попадающиеся на пути инквизиторы. «Господи спаси!» — шепчут они, опустив глаза. Они молятся богу, чтобы он спас их от меня, если вдруг поддадутся искушению.
Страх.
В глазах братьев по ордену я видел страх. Они молили о пощаде, жалуясь на то, что ими владел бес, но я прекрасно знал, что только слабые сердцем и духом поддаются искушению. Иногда люди не понимают просто молитв и просьб. И тогда единственное, что служит им уроком — страх.
— Пойдем, дочка, старый Мораис отведет тебя в тепло. Не бойся старика, — снова ворвался сквозь воспоминания голос старца, который суетился возле ведьмы. — Он знает где я живу. Он за тобой придет, идем. Я не причиню тебе вреда.
Я услышал шаги и шорох плаща. Сердце переполнилось благодарностью к старику. Я хочу сейчас побыть наедине с богом.
Люди ордена еще долго будут приходить в себя, но я точно знал, что будут мстить. Кому-то этот неверный был другом, братом, соратником. А кому-то предупреждением, которому не хочется внемлить. Единственное, о чем могу молить Господа, чтобы их гнев распространился только на меня, а не на нее. И не на других, которым нашлось или найдется место в моем сердце.
Память снова вернула меня в прошлую жизнь. Я точно помнил этот год. Одна тысяча двести двадцатый. Суд в столице над инквизиторами. Крик! Я резко подскочил и бросился на конюшню. Старый Мораис задвинул себе на спину Альвеву и размахивал факелом, отгоняя от себя инквизиторов. Господи, ну за что ты разрешил таким родиться?
— Остановитесь! — заорал я, подбегая ближе к толпе из десяти-двенадцати человек, — Вам не хватило урока с вашим братом?
— Ведьме — смерть! — орали они, сжимая кольцо возле конюха и девушки, — Наш брат погиб из-за нее! Она околдовала его! Она его одурманила! И тебя околдовала! Это все ее мерзкие чары! Ты сам нечестивец, раз поддался ей!
— Предлагаю вмешаться, — задумчиво произнес Бельфегор, внимательно наблюдая за картиной внизу, — Люсь, ты послал ему видение о казни инквизиторов?
— Я думал ты, — резко развернувшись к брату произнес Люцифер, а потом они дружно посмотрели на удивленных Гавриила и Михаила.