К нам сбегалась вся тюрьма, кроме заключенных: «Это покушение на министра!».
— Это покушение на жизнь министра магии!!! — кричал кто-то, а я не понимала, что происходит. — Задержанная попыталась убить министра!
— Да, оформляйте, как покушение. Теперь оснований достаточно, — вздохнул старик, протирая очки платком и отряхивая дорогой сюртук платком. Он бросил платок на пол, перешагнул через него, а я крикнула: «Вы же обещали! Вы обещали свободу, если я.».
— Молчать! — меня скрутили, нацепив наручники, заведя руки за спину. На шее у меня застегнулся ошейник, а я попыталась дернуться и еще раз крикнуть, что это какая-то ошибка. Пыль все еще оседала, поэтому вместо крика получился кашель.
— Тебя казнят на рассвете. За покушение на жизнь министра, — я почувствовала, как меня куда-то волокут, поэтому уперлась ногами. — Попробуй только. Никаких свиданий с родственниками. Никаких апелляций! Завтра ее не должно быть в живых! Надо же!
Мышиные какашки! Моя внучка погибла вместе с матерью, так что твоя ложь подписала тебе смертный приговор!
* * *
Я дернулся, чувствуя, как у меня колотиться сердце. Я что? Уснул? Кресло подо мной скрипнуло, а на столе лежала целая пачка аналогичных дел. Ничего, мне плевать на репутацию. Я пойду до конца.
— Большой Тапок! Как там Чудовище? — запищали тараканы, окружая меня со всех сторон. Призраки родителей занервничали, мать упала на руки отцу.
— Мерзость какая! — закричала мать. — Пусть выметаются из нашего фамильного гнезда! Это уже слишком, сын!
— Дорогие тараканы, — я протер переносицу, пытаясь отогнать остатки сна. — Покажите моим дорогим родителям, на что вы способны. Ущерб я беру на себя! Не щадите. Мама и папа плохо себя ведут!
— Ура-а-а! — заорали тараканы, расползаясь по углам. Призраки бросились за ними, жалуясь всему миру на то, какой у них отвратительный сын.
Что-то грюкнуло в холле, а потом послышался визгливый мамин голос: «Это же фамильный подсвечник! Это же портрет прапрадедушки! Уберите свои мерзкие лапы от наших фамильных реликвий!».
— Мы вдохнули в прадедушку новую жизнь! — послышались радостные голоса, а потом что-то упало. — Зажгли огонь в его глазах!
— Это же портрет прабабушки! А ну быстро уберите свои мерзкие лапы! — закричал отец, но тут же послышались радостные голоса тараканов: «Была прабабушка — стал прадедушка!».
Внезапно дверь распахнулась, а на пороге стоял дворецкий, протягивая мне конверт. Дрожащими руками я распечатал его и пробежал глазами. Не может быть! Не верю! «Уважаемый Диоваль Ленгрис, с прискорбием сообщаю, что министерство только что отклонило все прошения, включая прошения поданные ранее. Мне удалось узнать, что ее перевели в камеру смертников, и теперь ей вменяется покушение на жизнь министра магии. Заранее приношу свои соболезнования в связи с кончиной дражайшей супруги».