Я слегка растерялся, глядя на то, как слеза стекает по ее щеке, а потом подошел и обнял ее, чувствуя, как она уткнулась в мое плечо и тихо всхлипывает.
— Ну. Законы иногда меняются. Придет новый министр. А вдруг он снимет запрет? Я попробую договориться с Академией. Не плачь… — я как-то неловко гладил ее по голове.
— Мы можем учить теорию!
— Чего стоит теория без практики? Мой всегда так говорил, что теория без практики — страница учебника, в который заворачивают рыбу, — всхлипывало мое сопливое чудовище, пока я пытался придумать еще какие-нибудь аргументы в качестве утешения. И не то, чтобы перед глазами стоял папа, глядя на меня пустыми глазницами и показывая секир башка, а чувство какой-то нежности к этому маленькому обиженному судьбой комочку моих нервов. Так, Диоваль! Думай! Как можно утешить женщину?
— Ты очень красивая, — заметил я, ничуть не совравши, а Виола подняла на меня изумленные глаза. — Правда, ты очень красивая. Я еще не видел ни среди мертвых, ни среди живых, такой красивой девушки.
Видимо, я двигаюсь в верном направлении, поскольку рыдания прекратились, а на меня смотрели вопросительно.
— Нет, однажды нам выдали труп очень красивой девушки, но она не такая красивая, как ты! — убеждал я, убирая волосы с ее мокрого от слез лица.
— Правда? — спросила Виола, смачно шмыгая носом. — Мне никто никогда не говорил, что я — красивая, кроме папы. Папа называл меня маленькой принцессой. Я так по нему скучаю. Он мне сказки на ночь рассказывал, когда я была совсем маленькой. Слышал сказку про труп, который ожил от поцелуя принца — некроманта?
Нет, конечно у нас был свой студенческий фольклор, и даже была легенда о том, что один усердный некромант собрал себе идеальную жену- зомби, но не настолько.
— А еще была сказка про юную некромантку и семь зомби. — всхлипнула Виола, а потом тяжко вздохнула. — Была сказка про гомункула, который убежал от старого некроманта и его жены. Хочешь, расскажу?
— Да, да! — обрадовался я, чувствуя, что устал за день настолько, что смогу уснуть под брачный зов дракона в период обострения любвеобильности.
Меня уложили в кровать, а потом прикрыли старым одеялом.
— Слушай! — с деловым видом начала Виола, а я чувствовал, что после такого дня с утра будет проще поднять зомби, чем меня.
Я улегся в кровать, накрылся одеялом, выдохнул и прикрыл глаза.
— Жил был старый некромант и его жена, и не было у них детей… И решил они создать себе ребенка! Пошли дед с бабой на старое кладбище, накопали запчастей, притащили на телеге домой. Долго они скребли по сусекам, отрезали лишнее, пришивали нужное.