— Слушаюсь, — не скрывая радости заметил Эрвуд, а перо исчезло.
— Береги своих близких, — произнес Министр, тяжело вздыхая и провожая взглядом семью.
* * *
— Что-то её давно нет, — пискляво озвучил мои мысли таракан, пока я цокал копытами из одного угла комнаты, в другой, — Большой тапок, ты бы пошел, поискал её. Мало ли что она опять натворит.
Я тяжело вздохнул понимая всю правоту таракана, Виолы давно не было, а я уже начинал беспокоится. Где-то на задворках сознания голос разума твердил о том, что я всё сделал правильно, но вот совесть… Совесть разъедала меня тем, что я не сдержался… Магия — это прежде всего ответственность и выдержка, умение держать себя в руках… «Хватит это терпеть!» — возмутился голос разума, а я кивнул соглашаясь ему… «Но она выросла в деревне! Деревне! — пищала совесть, не уступая голосу разума, — Она же не понимает всей опасности! Она никогда не выезжала за пределы этой захудалой деревушки и не видела, что творится в мире вокруг нее!». Я согласно кивнул на доводы госпожи Совести.
— Он с ума сошел, — пропищала мужская часть тараканов. — Точно! Совсем крыша протекла!
— Странно, обычно при виде Виолы у всех в штанах протекает! — верещали другие тараканы, а я с тревогой посмотрел в окно.
— От любви! — вторила ему женская половина тараканьей нации, мечтательно вздыхая и обмахиваясь, как веером кусочком какой-то тряпочки, — определенно от любви! Орет, воспитывает, значит, любит!
— Как он о ней беспокоиться! — плаксивым голосом выдала какая-то тараканица, наматывая ус на лапу.
— Зная Виолу, беспокоиться нужно об окружающих! — возразил Евлампий, крутя усами. — Ничего, перебесится, успокоиться.
Я бросил взгляд на дверь, в надежде, что она вот-вот откроется, но нет… На улице было темно.
— Нужно её найти, — задумчиво изрек я, глядя в окно, почти ничего не видно, — Где же она может быть?
Вариантов было два: она пошла в деревню, в надежде найти утешение в магической лавке, чтобы выкинуть какую-нибудь глупость, чтобы доказать, что она может учиться, и моя речь ничему не научила её. Либо она побежала в склеп к своему отцу, чтобы нажаловаться на меня. Начну с кладбища.
— Тараканы, если вдруг, это магическое недоразумение появится дома раньше меня, — я прищурился на тараканов, давая им понять, что спорить и оспаривать мой приказ чревато тапком, — Предупредить меня немедленно! Я на кладбище. Всем понятно?
— Ну ты диктатор! — возмутились тараканы. — Прямо, как покойный Селантий Неубиваемый! Он своей смертью помер!
Тараканы, при упоминании некого Селантия, притихли и зашуршали, опасливо оглядываясь.