Пытаясь закашлять, я замерла.
— Интересный спектакль, но слабо верится! — заметил спокойный голос, словно из-под толщи воды.
Какая разница, что и кто сейчас говорит, если я не могу сделать вдох. Я чувствовала, что падаю на колени, упираясь руками в мягкий ворс ковра.
— Так, а вот это мне не нравится, — встревожился голос. Все плыло перед глазами. Я пыталась вдохнуть, но что-то мешало. Страшный кашель заставил меня ослепнуть и оглохнуть.
Я пришла в себя, все еще кашляя. На моей спине лежала рука. Задыхаясь, я чувствовала, что сгораю от стыда. Может, за это время я отвыкла от нормальной еды, а может, просто пожадничала…
— Тише, тише, — послышался голос. Я висела точно так, же как и в карете. — Какой у нас насыщенный день. Мы познакомились, поженились, переехали, поскандалили, а теперь я спасаю вам жизнь! Успокойтесь! Слуги все уберут.
— Как же я вас ненавижу, — прошептала я, давясь собственной гордостью. Я попыталась встать, и даже встала.
— Я жду свой скандал! — намекнули мне игриво.
— То есть вы не отрицаете того, что убили папу? — севшим от кашля голосом спросила я. — И не отрицаете того, что присвоили себе ваше общее дело, в которое отец вложил все, что у него было!
— Нет, не отрицаю, — заметил муж, глядя на то, как я расправляю задравшуюся юбку.
— Тогда вы — подлец, мерзавец! — выкрикнула я, ударяя его кулачком в грудь.
— Я знаю, — донеслось до меня невозмутимое.
— Я ненавижу вас! Ненавижу! — задыхалась я, вспоминая, как папа дарил мне пони, и как я бегала показывать ему каждое новое платье.
— Я знаю, — послышался самодовольный голос.
— И то, что вы ужасный человек, вы тоже знаете?! — выкрикнула я ему прямо в бесстыжие глаза.
— Знаю! — улыбнулись мне, глядя на меня странным взглядом. — А еще я знаю, что ты красавица…
Не успела я опомниться, как меня притянули к себе и пылко поцеловали. Вдруг я поняла, что больше не вижу ничего вокруг. Его губы были холодными и сладкими, как пастила. Изо всех сил я упиралась руками в его грудь, пытаясь не думать о том, что это был мой первый поцелуй в жизни. Мои руки напрягались и дрожали, но меня с силой притягивали к себе. Я колотила ладошками по его плечам, мычала и требовала отпустить меня немедленно…
Сколько же это будет продолжаться? Я чувствовала, что из этого плена не вырваться никогда. Руки ослабли настолько, что уже не могли отталкивать. Они безвольно упирались в дорогую вышивку жилета, а мои измученные губы все еще прижимали к своим. Я сжалась, сложив руки на груди, словно пытаюсь защититься от него.
Его дыхание обжигало, а я ужасалась тому странному чувству, которое рождается внутри меня в тот момент, когда его губы медленно и страстно раздвигают мои, упиваясь своей властью и смеясь над моей беспомощностью!