Деметра… Нимфа… Я сфокусировал зрение на Персике. Танатос держал на руках новорожденную. По его щекам лились слезы. Персик рассыпалась в прямом смысле! Она рассыпалась!
— Гадес! Да отомри ты уже! — орала Катриона, — Сделай что-нибудь!
— Я — бог смерти! Что я тебе сделаю! — огрызнулся я, на Катриону. Маленькая смертная билась в истерике, — Я могу забрать душу! Но душа не выходит! Нет ее! Сама не видишь что ли?
Персик превращалась в песок, ветер подхватывал и развивал его по Аиде. «Ты только и можешь, что обратить в траву невинную…»
— Отойдите! — рявкнул я, проводя рукой над Прозерпиной. Персик тут же прекратила осыпаться. Ее тело стало удлиняться, пока я держал над ней руку.
Пальцы на руках и ногах становились корнями и уходили в землю, Кожа превращалась в листья, а кости в стебли.
— Что ты делаешь?! — визжала Катриона, стараясь остановить меня, отдернуть руку. Но куда ей справиться с Богом. — Остановись! Ты убьешь ее! Убьешь!
На месте сердца Персика рождался удивительный, пурпурный цветок. Единственный, в царстве молочных оттенков. Не прошло и минуты, как на месте мягкой постели, где совсем недавно появилась на свет новая богиня, теперь была груда камней, на которых рос пурпурный асфодель. Я подошел ближе к цветку, достал камень силы Персефоны и раскрошил над лепестками. Цветок засветился ярко-красным и погас, впитав искры. Среди богов повисла звенящая тишина.
«У края пропасти мечтают о крылах… В невежестве судьбы оправдывают суть… — голос Гекаты осветил Аиду, — Смотри же мой удел — пурпурный асфодел. Расцветший на камнях, чтоб в бездну заглянуть.»
— Это ты виноват! Ты это сделал! — кричала Катриона, заливаясь слезами и стуча по мне своими маленькими кулачками, — Ты! УБИЙЦА!
Я стоял молча, стиснув зубы. В чем-то действительно она была права. Перед глазами, словно это происходило прямо сейчас, я услышал крик своей нимфы.
Память, казалось бы, не запоминает лиц. А все черты достаточно быстро стираются из памяти. Но только не ее черты. Я помню каждое движение и каждое слово. Испуг, когда она узнала о том, кто я. Побег.
Ладно бы она так бежала от смертного, который сказал, что нищ и женат. Но от бога! Причем, холостого! Вот взять бы их логику. И дать им ею же по голове!
Ветки безжалостно стегали ее, пока она пыталась скрыться в лесу, а я… Я пытался догнать ее и все объяснить… Объяснить, что я не причиню ей вреда. Ведь, если бы хотел убить — сделал бы сразу. Я — Темный Бог, повелитель царства мёртвых. Что мне стоило забрать ее душу? Но страх туманит. Разум больше не подчинялся ей.