Гефест стоял молча. Он привык принимать неприятности стоически. Хотя, по сравнению с разводом, сейчас он совсем приуныл.
— Перешьем, — выдохнул Эдгард, а я улыбнулся. — Пральна. Лучшая анестезия — молотком по голове…
— Так! Кто там дальше? — нервничала Катриона, а рядом с ней материализовался подтянутый, накачанный парень с повязкой на лбу.
— Я — Денис-Дионис! В академии спортзал есть? — произнес будущий бог алкоголя. — И вот еще. Если там бухалово намечается, типа дня студента — я сразу говорю, что не пью! На меня не заказывайте…
— Ик! — послышался голос старого Диониса, который пьяным взглядом отслеживал своего наследника. — Что? Прямо двое сразу! Отлично! Ик! Сразу сообразим на троих! Держите! Это тебе! Это тебе!
— Бать, ты бы завязывал, — мрачно произнес новый Дионис, глядя на толстую фигуру бога виноделия. — Я вообще не пью! И тебе не советую!
— Так выпьем же за ЗОЖ… Не чокаясь, — послышался голос Эдгарда. — Какая разница? Кирпичу пофигу, пьешь ты или нет… Может, ты всю жизнь календулой горло полощешь и спиртом руки моешь… Но кирпич — то об этом не знает…
— Следующий! Быстрее! Скоро нужно будет начинать, а вы копаетесь! Девушка, подходите!
— Елизавета Павловна. Меня так родители с детства называли. И попрошу называть меня именно так, а не иначе! А можно вопрос, — послышался противненький женский голосок, привыкший много умничать. — С точки зрения экзистенциальной философии, мир смерти — это просто символ, или скорее метафора…
— Отнесите ее Константину! — заорала Катя, вручая ей бейджик. Константин перекочевал к настоящей Афине, которая внимала каждому его слову. «О, это мудрое решение! Это — победа!» — кивала она, а ей рассказывали о том, что копье — это фаллический символ, а сам процесс тыканья имитирует процесс соития. И это не он, Константин, придумал. А дедушка Фрейд, который никогда не ошибается.
— Дедушка Фрейд ошибся один раз, — пробурчал Эдгард. — Когда встретились твои родители.
— Да как вы смеете! Я, между прочим, врач! — гордо произнес Константин. — У меня есть диплом! Считайте, что я — светило психологии! А вы, простите, кто? Ваше отношение к медицине сомнительно! А знаете почему? Потому что вы не соблюдаете врачебную этику!
Эдгард открыл глаз, поморщился и заинтересовался.
— Я защитил двадцать восемь научных работ, которые были высоко оценены специалистами в моей сфере! — гордо произнес Константин, присматриваясь к тому, как Эдгард спокойно достает чемоданчик.
— Аллергии есть? Сколько весишь? — поинтересовался он, ударяя пальцами по какой-то штуке с иглой. — Какие препараты принимаешь?