На этом моменте анчутка хлюпнул носом и тяжело вздохнул, утер пятачок и громко высморкался в балдахин. Чистюля!
— А потом папа смотрел — смотрел на людей, и все у них плохо было, все не ладилось… Думал он, думал и решил создать левиафанов. Страшные они были, жуткие, но сильные, — анчутка поежился, вспоминая про этих существ, а я нахмурилась. Никогда о них не слышала, — Но Папу они слушаться не стали, а стали людей обижать… Ну как обижать… Жрать они их стали! Чудища эти были настолько сильны, что даже ангелы и архангелы уступали им в силе… А папа как раз ушел, к людям. Ну, не суть. Люди о помощи просили, молились, кричали. Первым не выдержал Бель, его поддержали Дон и Люся. Они стали остальных звать, но никто из воинства за ними не пошел. Лин, ты вообще меня слушаешь?
— Ага, — потрясенно проговорила я, цепляясь за возможность отдалить встречу с белыми. Может удастся улизнуть одной. Но, надо признать, послушать было тоже интересно.
— Ну, так вот! Сил у них было мало, против левиафанов! Но все равно пошли. У Люца тогда еще Ада не было, у Дона коней тоже не было. Только мечи и крылья. Они тогда архангелами были, — с гордостью проговорил анчутка, глядя на меня сверху вниз, что с его ростом очень проблематично, — И вступили они в бой! Бой страшный был! Две недели! Две недели, Лина! Архангелы воевали с левиафанами, за вас, людей! Но убить так и не смогли! Просто в чистилище выкинули! Знаешь, что это? Ну, это как бы распределитель с самого начала был для душ! Вдруг кто-нибудь покается, искупит вину свою! Это потом его тюрьмой для левиафанов сделали. Возвращаются, значит, братья, потрепанные, да так сильно, что стоять не могут! Дон висит на шатающемся Беле слева, а Люся справа. Дошли они до ворот, Бель как заорет, мол, открывайте! Мы вернулись… А там… Лин, тебе интересно?
— Да, — твердо ответила я, ошарашенная такими новостями, я даже представить не могла, что Бельфегор ангелом был. Хотя нет! Архангелом! — Продолжай пожалуйста.
— Не могу, — грустно вздохнул анчутка, открывая рот и тыкая в него пальцем, — Батарейка кончилась.
— Что у тебя кончилось? — опешила я, не сразу поняв что от меня хочет пушистый шантажист. Анчутка продолжал открывать рот и тыкать в него пальцем. — Ты кушать хочешь? Да ты прорва ушастая! Ты почти всю еду мою съел!
— Прорва ушастая — это он, — буркнул анчутка, тыкнув лапкой в сторону похрапывающего адского пса. Мамочки, еще и его кормить… — А мне много не надо! Тарелочку… Может две… Только с горочкой… И все.
Я закатила глаза, прикидывая, стоит ли конец истории того, что мне придется искать по замку съестные припасы. Любопытная женщина — страшная вещь. И вот я уже иду по коридорам в поисках кухни или чего-то съестного. Путь мне преградил, как выяснилось, средний из братьев.