Я быстро подорвалась с земли и бросилась за ближайшие дома. Пробежав несколько кварталов, анчутка сказал поворачивать вправо. Так мы выбежали на главную дорогу и дальше, не сбавляя хода, бежали прямиком к замку. Из глаз лились слезы, а ветер от бега заставлял их стекать непрекращающимися холодными ниточками по щекам. Я — игрушка, и я в ловушке. Что же мне делать? Не помню, как оказалась в своей комнате. Очнулась я уже в ванной, когда вода стала холодной, а обеспокоенный анчутка барабанил в дверь и кричал, что позовет кого-то из братьев, если я не выйду! В такт его истерике подвывал адский пес. Я вылезла из ванной и, наскоро одевшись, вышла к мохнатым шантажистам.
— Лина, а давай мы Белю скажем? Ты не можешь, а я могу! — причитал анчутка, карабкаясь на подушку и подставляя мне под нос свой пушистый бок, — Меня он послушает! Ты просто Беля не знаешь! Я тебе честно говорю, что он хороший! Он тебя не обидит! Я не дам! Я буду плакать!
Я отрицательно покачала головой, а из глаз снова градинами полились слезы.
— Лин, ну не плачь! Не бывает безвыходных ситуаций! — авторитетно заявил анчутка и погладил меня по щеке, — Давай я найду Беля! Я быстро! Только выйду из замка и как зареву! Всегда срабатывало!
— Ты не понимаешь, малыш. Есть метка, — прошептала я, давясь слезами и подбирая каждое слово, — Если появятся доказательства, то меня просто развеит! И я останусь пылью в твоей памяти и памяти демонов, белых, народа, который должна была спасти. Это конец, анчутка.
Бесенок всхипнул носом, но ничего не ответил.
Следующие несколько дней тянулись унылой вереницей. Я не выходила из комнаты, братья демоны заходили практически каждый день, проверяя мое состояние. Отбор был приостановлен. Анчутка выгонял всех с криками, что я заболела, а если продолжат меня мучать, то он тут пожалуется Бельфегору. Начался, кажется, пятый день моего заточения, а ко мне приходило осознание того, что вечно прятаться просто не смогу. Я не могла понять, то ли смирилась, то ли просто захотелось выйти хоть куда-нибудь!
— Спи, мой хороший, — я погладила сопящего бесенка, который скорбно умостился у меня на соседней подушке, ласково потрепала по ушам адского пса и, показав ему жест «не шуметь», почти беззвучно вышла из комнаты.
Я бродила по коридорам замка, натыкаясь то на слуг, то на охранников, погруженная в свои мысли и всматриваясь в каждый завиток барельефа, гладила каждое растение, что попадалось мне на пути… Незаметно для себя я забрела в какой-то странный коридор. Он показался мне заброшенным, и это почему-то меня обрадовало. Здесь было тепло, пыльно и не встречалось никого. Ни слуг, ни охраны… Странно место, пройдя еще немного я увидела открытую дверь, к которой вела крутая лестница. Подвал? Мне бы как раз какую-нибудь каморку для страданий! Хоть риэлтора зови, чтобы подыскал мне подходящее местечко для самокопания!