― Осталось только присоединить душу к телу. Для этого нужно было выйти в астрал, найти душонку и притащить ее обратно.
― Это невозможно! ― прошептала я, качая головой.
― Невозможно иметь двойку по боевой магии и тройку по прорицанию! ― усмехнулось зло.
― У меня тройка по боевой и четверка по прорицанию, ― не согласилась я. И даже немного обиделась.
― Когда я рисовал тебе четверку, у меня рука дохлого ректора дрожала, ― парировало зло. ― В итоге я открыл путь в астрал. Нашел там душонку. Причем, нашел по крикам: «Оборотень! Там оборотень!».
Я слушала и представляла черные доспехи, которые волокут по земле рыдающую душу: «Все, собачка ушла!» — успокаивает зло всхлипывающего ректора.
― Такие вещи отнимают много сил, ― почему-то погрустнело зло. ― Добро всегда отнимает много сил, моя сладкая заноза в сердце.
― Я вообще слабо верю в то, что такое возможно! ―воскликнула я, нервно ломая себе пальцы. Неужели он дряхлый старик? От этой мысли мне почему-то хотелось плакать. Ведь я… Ведь я…
― Жалостливая история, не так ли? ― произнесло зло. ― В итоге что? Ректор живет и здравствует. Министр испортил ритуал, как только получил душу сына. Мое тело осталось в астрале. А душа приняла идеальную форму шара. И тот ритуал, который мы с тобой перерисовали, должен открыть путь в астрал и вернуть мне мое тело.
― А сколько тебе лет? ― спросила я, боясь услышать ответ. ― Сто?
― Сто золотых ― это пенсия, которую министр может засунуть себе туда, откуда взял сына-идиота, ― едко заметило зло. ― Мне две тысячи лет.
― Я не думала, что столько можно прожить, ― удивилась я.
― Можно, если убивать идиотов на подлете к нервной системе, ― рассмеялось зло. ― Так, я не понял? А что это ты так расстроилась?
― Ничего, ― шмыгнула я носом. ― Все в порядке.
Ну как же так! Неужели он дряхлый старик?
― Иви, гадость моя ненаглядная, что это у нас опять началось? А? ― послышался обеспокоенный голос зла.
«Две тысячи лет!» — звучало в голове, как приговор. Перед глазами мельтешил вредный седой старик.
― И-и-иви-и-и, ― позвал меня голос зла, когда я чуть не высморкалась в бумажку с ритуалом. ― Давай вместе порыдаем, что ли? Я тут слезные железы уже настроил! Ну! Говори повод! Я готов! Хотя, погоди! Критические дни считаются поводом порыдать? Если да, то я в деле!
― Ничего страшного, ― всхлипнула я.
― Я что-то не понял, ― прокашлялось зло. ― Я кому тут слезу давил? Поверь, в моем возрасте это уже подвиг! Куда мне ее теперь девать?
― Ты хоть как выглядишь? ― спросила я с надеждой.
― В данный момент я выгляжу неплохо. Бледноват, правда! Но грудь как всегда несравненна! ― послышался смех. ― А еще у меня розовые волосы, большие глаза редкого цвета «непоймикакой», милый носик и критические дни.