— Несите еду, — приказал Оберон, опуская в кресло и снимая наручник. — Быстро!
Ага! Так прямо и стану есть в волшебном мире, чтобы остаться здесь до конца своих дней! Мало ли, как местная еда действует на смертных!
Маленькая гусеница быстро смекнула, что ее будут насиловать ложкой и тарелкой, поэтому, воспользовавшись тем, что «кормилец» отвернулся и прошел к двери, отдавая распоряжения, сползла на пол и поползла под кровать.
— Все, что было на балу? И рулетики? — спрашивал слуга. — Могу порекомендовать мясо в росе… Изумительное блюдо…
Ползти по ковру было неудобно, но цель была близка. Яростно шевеля плечами и всем телом, отталкиваясь торчащей из кокона пяткой, я заползала под роскошную королевскую кровать.
— Не понял, — послышался голос, от которого мурашки пробрались под плащ, нервно бегая по всему телу и наталкиваясь друг на друга. Если что, прикинусь старым ковром. Чем король фей хуже моей бабушки, всю жизнь хранившей рулоны ковровых дорожек под кроватью?
Почему мне кажется, что именно сейчас он уставился в кресло, пытаясь понять была ли девочка? «То ли девочка, а то ли видение» лежала, боясь пошевелиться и лишний раз вздохнуть. Сапоги остановились возле кровати, а на пол полетело покрывало. «Она не могла далеко уползти!» — должно было стучаться в мужской голове в тот момент, когда я в буквальном смысле «залегла на дно» и «прикинулась шлангом» с очень толстым сечением.
— Ты прекрасно знаешь, что я не люблю игры, — послышался голос, от которого хотелось окуклиться на месте. — Я считаю до трех. Если ты не отзовешься, то я все равно найду тебя и подарю тебе такие незабываемые неприятности, от которых ты не скоро отойдешь! Раз!
Я сглотнула, закрывая глаза.
— Два, — послышался леденящий душу голос. В дверь постучали, а кто-то вошел чем-то звеня. Дверь снова закрылась. — Три!
Кровать резко сдвинулась, а я попыталась уползти подальше, видя, как надо мной нависает разъяренный Оберон. Позади него стоял поднос с едой, а я сглотнула, пытаясь успокоить разбушевавшийся желудок, согласный остаться здесь навсегда лишь бы один раз поесть нормально.
— Вот ты где, — произнес король фей, извлекая меня и усаживая в кресло. — Ешь! Быстро и при мне! Чтобы все съела!
— Не хочу, — я сделала самые грустные глаза, пока желудок орал: «Да все равно! Дайте мне вон тот кусок мяса!!!» — Если я съем хоть кусочек, то останусь здесь навсегда!
Оберон замер, глядя на меня с подозрением, а я отвернулась от роскошных блюд, но не сумела отвертеться от соблазнительных запахов.
— Если смертный съест в волшебном мире хоть кусочек, то он останется в волшебном мире навсегда! — выдала я, пытаясь отогнать от себя чарующий аромат еды и неприятностей. Неприятности пахли ночной фиалкой, а мое лицо развернули в свою сторону и взяли его за подбородок.