— Не верю! Мой мальчик был красив, как эльф! — покачала головой она, тонко намекая, что королю до эльфа, как мне до настоящей феи. — Он был так прекрасен, что я сначала приняла его за эльфа, поэтому и показалась… А потом поняла свою ошибку, но было уже поздно!
— Дитя мое, — как-то ласково произнес король, глядя на изумленную фею, отрицающую тот факт, что перед ней сидит тот самый юноша. — Это вы бессмертные и вечно молодые. Время над вами не властно… А мы — смертные… Да, тридцать лет назад я был тем самым юношей, который вместо того, чтобы учиться управлять государством, лазил по непролазным дебрям и звал тебя…
— Нет! Это не ты! — твердила фея, а по ее щекам потекли слезы. — Не ты! Не может такого быть!
Меня поставили на пол, а я плотоядно посмотрела на яблоки, разложенные в серебряной чаше. Это было ближайшее, до чего я могла дотянуться.
— Яблоко дай сюда. Тебе нельзя его есть, — послышался спокойный голос Оберона, когда я уже намеревалась откусить кусочек. Я с сожалением вздохнула, протягивая ему яблоко, которое засверкало в его руке волшебством, чтобы через мгновенье стать прозрачным, словно стеклянным.
— Ешь, — тихо произнес Оберон, протягивая его королю. А почему ему можно, а мне нельзя? Я тут же схватила еще одно яблоко, пряча его за своей спиной.
— Отравил? — вздохнул старый король, вертя яблоко в пухлых руках, а потом бросил на свою фею такой долгий, такой грустный взгляд, что даже у меня сердце защемило, и… откусил кусочек. Я сначала не поняла, но седина на висках исчезла, а морщины стали разглаживаться. Король смотрел на свои руки, видя, как они уменьшаются. Яблоко выкатилось из его рук и разбилось.
На нас смотрел изумительной красоты молодой парень, нервно проверяя пальцами свое лицо. Правда, камзол был ему велик, мешковато болтаясь на животе, но он не обращал на него внимания.
— Зеркало! — по залу пробежал крик. — Принесите королю зеркало! Быстрее! Зеркало!
Король сидел на полу, а фея смотрела на него с открытым ртом. «Не может быть… Значит, это правда?» — шептала она, вытирая слезы. «Значит, это был ты!» — сглатывала она, а губы ее дрожали.
— Это мой свадебный подарок, — произнес Оберон, а гости стали хлопать и кричать. — Пока ты любишь ее, ты бессмертен.
— Ура!!! — закричал кто-то из придворных, а среди радостных криков слышался чей-то плач: «Я не могу… Это… Это так мило…»
— Прошу вас! — вскочил на ноги молодой король, прижимая к себе свою фею. Я видела, как бережно он держит ее, боясь повредить ей крылья, как она плачет, вцепившись в него: «Прости меня, любимый… Я не знала, что время вас не щадит… Для нас тридцать лет, как один день… Я так счастлива…»