— Ну… как бы… — замялась я, глядя на разбросанное по полу золото. Сознание туманилось, а я чувствовала, как меня укладывают на скамейку. Даже сквозь рубаху я чувствовала его поцелуи, ожигающие мою грудь. Я кусала губы, глядя в потолок, пока руки сладострастно обвивали его шею. Сердце замирало, боясь спугнуть свое счастье.
— Как же я люблю тебя, — шептал голос, бальзамом разливаясь по влюбленному сердцу. Такое чувство, словно это сон! И нежные руки — сон, и губы — сон и этот шепот на ушко — тоже сон…
— Может, стол накроешь, хозяюшка? — спросил голос, давая мне мгновенье между поцелуями, чтобы опомниться.
— Чем? — спросила я, дернувшись, словно от наваждения. — Могу накрыть стол только матом. И намазать обещания на хлебушек. Больше ничего нет…
— Ну как же нет, хозяюшка? — послышался голос, а я ловила себя на мысли, что расстилаю саван на манер простыни. В ночной избе было тихо. Только скрип половиц и дыхание на ухо. Меня обнимали сзади, пока я расправляла руками скатерть.
«Что-то здесь не так!» — кольнуло сердце. Но стоило рукам развернуть меня, а губам припасть с поцелуем, как я тут же забывала про этот укол тревоги, растворяясь в чужом дыхании.
Тело почему-то становилось таким слабым, таким мягким, таким податливым. Я чувствовала себя тряпичной куклой в руках …
«Оберег! — пронеслась в голове мысль. — На мне же оберег от болотника! А он ко мне прикасается! Брусничные бусы! Оберег!».
Я дернулась, слыша, как в голове гудит одно слово «оберег!». Словно во сне, почти ничего не чувствуя, я попыталась снять чужую руку со своей талии…
— Что такое, любовь моя? — слышался шепот. — Что такое?
— Аааа… — замерла я, забыв, что хотела сказать. Мысли перепутались, а я стояла, пытаясь поймать хоть одну.
— Что не так, сердце мое? Что не так, душа моя? — слышался звенящий шепот, пока ноги подкашивались от слабости. — Что тебя так встревожило?
— Я… эм… — сглотнула я, глядя ему в глаза и чувствуя, что забыла о чем-то важном. Голова кружилась, ноги едва держали меня, как вдруг…
Дверь открылась! На пороге стоял Хозяин Топи. За ним стояла Анчутка, рыдая и глядя на меня виновато!
— Что? — удивилась я, глядя на двух одинаковых болотников.