— Ааааа! — послышался отчаянный крик матери, из рук которой вырвали «дитя». — Не отдам!
Но вот уже мимо меня пронеслась черная тень, унося с собой сверток из полотенец. Ушат лежал на месте. Сердце замерло, когда я приоткрыла его и увидала малышку. Она скуксилась и всхлипывала.
— Все в порядке, — утешала я ребенка, отдавая до смерти перепуганной матери. — Просили — полено, получите!
Остаток ночи я просидела, обняв колени. В маленьком кривом оконце так и не светало. В бане то и дело слышались шорохи и скрипы, словно по старым половицам ходит кто-то невидимый. Глаза слипались, я клевала носом, борясь со сладкой дремотой, окутывающей меня одеялом из мечтаний, воспоминаний и каких-то невероятных, фантастических грез.
Мне показалось, что я даже уснула. Но я лишь задремала, прислонившись к деревянной стене. Ведьмам, караулящим младенцев, полагается кофе вне очереди!
— Ведьма! Просыпайся! — дергали меня, пока я сонно хмыкала. — Вставай!
— Что? Где? — спросонья перепугалась я, проверяя младенца.
По мне прыгали мои бесы. Вид у них был очень встревоженный. Они наперебой пытались мне что-то сказать, делая страшные глаза и тыча пальцами в сторону двери. Сон как рукой сняло! Я вскочила на ноги, понимая, что мало что смогу сделать!
— Значит, обманула, да? — послышался противный голос. Красные глаза сверкнули в темноте, а в меня внезапно полетело бревно. — Ничего! Я свое возьму!
Он бросился к ребенку, хватая его и…
Я почувствовала, словно меня подменили. Дальше я ничего не помню.
Очнулась я, лежа на траве, чувствуя, что мне очень неудобно. Кажется, мне в спину упирается острый камень. На горизонте занималась алая заря. Хриплый петух оповещал, что долгожданное утро все же наступило.
— Что случилось? — прошептала я, глядя мутными глазами на бесов, сидевших рядом. И тут же дернулась. — Где мать и ребенок?
— Дома они уже! Мы их вытащили, — послышался вздох. Один бесенок чертил хвостом какие-то знаки. Второй сидел на камне, задумчиво подпирая голову.
— Откуда вытащили? — спросила я, пытаясь присесть. Ой, а что с рубахой? Я рассматривала огромную дыру.
— Где это я так? — удивилась я, натягивая льняную рубаху.
— Это когда Нечистого выгоняла, — заметил сидящий на камне бесенок. — Ты хоть помнишь?
— А что я должна помнить? — очень осторожно спросила я.
— Тебе как? Сразу или очень деликатно? — спросил меня бес, вытаскивая травинки из своего хвоста.
— Давайте деликатно, — простонала я, все еще не помня ничего после того, как новорожденная малышка оказалась в черных страшных руках.
— Тебе до того, как ты Нечистого из бани за шкирку вытащила? Или после того, как сожгла баню? — поинтересовался сидящий на камне бес.