В Ульм мы вернулись в отличном настроении, везя вместо ящиков, оставленных в монастыре вместе с Тео, пару бочонков с монастырским белым вином и пивом, а также пару корзин с разной снедью. Всё это мы получили от аббата Ойгена вместе с благословением. Вот бы все патеры так благословляли!
На радостях я ещё в аббатстве подарил Вольфу за помощь и честность кинжал Барзаги, с лезвием дамасской стали, украшенный золотом и серебром, а также довольно крупной бирюзой на рукоятке, предупредив парня, чтобы не держал его на виду. За такую вещицу и убить могут в тёмном углу или на пустынной дороге, особенно простолюдина. Посоветовал Вольфу выковырять из кинжала камушек и подарить любимой девушке, если таковая есть, в виде свадебного дара, а ножик презентовать её папе — после такой щедрости за него без разговоров отдадут первою невесту на деревне. Судя по покрасневшим щекам парня и его радостному взгляду, я попал в точку. Вольф с поклоном принял кинжал и, завернув в тряпицу, тут же сунул за пазуху.
Вернувшись в Ульм, я отправился на поиски кузена Отто, которого нам рекомендовал Дитер Зальцигхунд. Повезло застать его дома. Дом, кстати, полукаменный, таких в Ульме пока немного после разгрома, устроенного Генрихом Гордым. Хозяин явно не бедствует. Впрочем, имея собственное торговое судно (и даже не одно, по словам Солёного Пса) на главной реке Европы, бедствовать будет только дурак.
Владельца дома повезло застать по месту жительства. Отто Кунце оказался почти точной копией своего кузена, только чуть моложе, борода коротко подстрижена, да вместо лысины полуседая русая грива. Меня он встретил хмуро, но вежливо — с благородным разговаривает как-никак. Прочёл переданное ему руническое письмо Зальцигхунда, после чего заметно повеселел. Кстати, ещё в Танненберге Вим прочёл письмо и подтвердил, что там написано именно то, о чём говорил хозяин «Ундины». Подвезти нас на своём судне «Благословение Господне» хоть до устья Дуная Отто согласился не раздумывая. Он даже предложил нам переселиться в его дом на то время, которое ему понадобится для подготовки судна к плаванию. Само судно, по словам хозяина, было вытащено на берег, где его заканчивали смолить и конопатить. Предложение было кстати, так что я согласился. Надо было ещё сбыть с рук взятые в ухоронке Адольфа ювелирку и оружие, а светить их перед Эвальдом, Гебхврдом и их людьми не хотелось.
Вернувшись в «Королевский Щит», я быстро убедил Роланда перебраться в дом Отто. Затем мы попрощались с Эвальдом и Гебхардом, который уже полностью погрузился в гешефты с местным купечеством, осаждавших графского управляющего. На нас эта публика и спешивший им услужить персонал заведения внимания не обращали, и мы, спокойно собрав наши пожитки, направились к новому месту жительства.