— Это правда, — согласился я. — До приезда сюда я жил на юге и на востоке. Эти регионы находятся в плену своего статуса и традиций. Но здесь, в Южной Калифорнии, меня потрясло, как люди, особенно молодежь вроде Майка и его друзей, живут без прошлого, почти без семьи, по крайней мере в традиционном смысле, детерриторизированные в понимании Делёза, но сохраняют глубокое уважение к окружающим горам, океану и пустыне.
— Да, — сказал Фуко, улыбаясь. — Здорово, не правда ли? По-вашему, вы смогли бы перебраться назад на восток?
— Честно говоря, нет.
— Другие говорили мне то же самое. Лео Берcани, мой коллега из Беркли, сказал, что он не смог бы на самом деле уехать из Калифорнии.
Когда мы отправились к хлопотавшему на кухне Майклу, Фуко задержался в столовой, чтобы посмотреть гербарий. И тогда он не проявил ни малейшего интереса к книгам и произведениям искусства, которые я специально оставил на виду с целью привлечь его внимание.
ПОКА ФУКО сидел в гостиной, мы с Майклом накрывали на стол.
— Вы пробовали «Текила санрайз»? — поинтересовался Майкл.
— Нет, но с удовольствием выпил бы один, — ответил наш гость.
— Он очень крепкий, — предупредил его Майкл.
— Я не против крепких напитков, — заявил Фуко с заговорщицкой миной. — В Северной Африке они очень крепкие, но, честно говоря, я отдаю предпочтение «Кровавой Мэри». Вы покажете мне, как делать «Текила санрайз»?
Фуко спросил об этом, когда пришел на кухню, и пока они с Майклом готовили коктейли, я начал носить закуски в гостиную. И снова Фуко, не желавший оставаться в роли стороннего наблюдателя, предложил свою помощь.
— «Текила санрайз» изумительный, слегка экзотический, а лед с солью — прекрасная идея, — сказал он, прежде чем второй раз приложился к своему бокалу и опустошил его до дна. Он взял несколько кусочков сыра «Бурсен» и несколько кружочков колбасы и истребил их с наслаждением, но ничего более. Он всегда мало ел.
— Не хотите покурить марихуаны? Один из студентов Симеона дал нам косяк, который мы предлагаем вам разделить с нами, — сказал Майкл.
— Да, я охотно присоединюсь, — подтвердил Фуко.
— Вам приходилось курить траву раньше? — поинтересовался я.
— Я уже не один год курю ее, и особенно много делал это, когда находился в Северной Африке, у них там прекрасный гашиш.
— И вы курите траву в Париже? — спросил я.
— Его там очень трудно купить, но я курю гашиш, когда мне удается его достать. Хотя мы прилично запаслись им недавно, спасибо Ноаму Хомскому.
— И как это произошло? — спросил я.
— Я появился с Хомским на телевидении в Амстердаме, и после шоу спонсоры программы поинтересовались, какое вознаграждение мне хотелось бы получить. Я сказал им, что меня устроило бы немного гашиша, и они с радостью выполнили мое желание и не поскупились при этом. Мои студенты и я называем его гашишем Хомского, не потому что он имел какое-то отношение к нему, а поскольку стал причиной для его получения.