Катя подняла голову, взяла обратно протянутые дочерью письма, снова прочитала то, в котором Борис просил прощения за совершенную им подлость, слегка улыбнулась и с каким-то внутренним облегчением произнесла:
– Эх, Борька, Борька, наверно, таким ты до самой старости окажешься. Она немного помолчала и добавила:
– Элочка, о том письме никому не говори, и ему не говори, когда он приедет, ладно?
– Да ладно уж, – усмехнулась дочь, – буду молчать, как рыба.
Нo вернемся, однако, к Борису.
После отправки медсестер, дружинниц, санитаров и шоферов, а еще через день и работников штаба во главе с начальником Добиным, в госпитале осталось совсем немного народа: Лагунцов с двумя автомашинами, грузовой и малолитражкой ДКВ, на которой Алешкин и Захаров ездили по складам для окончательного оформления сдачи имущества. В первых числах декабря Павловский заявил, что политуправление фронта его демобилизует и он уезжает в Ленинград. В большом доме, в котором размещался 27-й хирургический полевой госпиталь, осталось всего пять человек и одна собака – Джек.
В числе людей были: Алешкин, Захаров, Лагунцов и два молодых солдата – ординарцы Алешкина и Захарова.
Борис и Захаров еще не знали своей судьбы. Нужно было окончательно подписать все сдаточные документы, и тут неожиданно возникло затруднение.
Начальник отдела материального снабжения Северной группы войск полковник интендантской службы Семенов так же, как и его ближайшие помощники, прослужили всю войну где-то в тылу в должностях интендантов какой-то запасной части. Выдвинутые на новые высокие и ответственные должности, они держались очень официально, рассматривая каждый документ чрезвычайно придирчиво, точно хотели в каждом, кто их представлял, рассмотреть потенциального жулика. Они уже успели сделать крупные начеты на многих начальников расформированных частей, в том числе и на начальников госпиталей.
Борис и Захаров с некоторым беспокойством ждали встречи с Семеновым. Еще до этого они отправили Лагунцова на трофейной, нигде не зарегистрированной машине BMW во Львов, загрузив ее трофейными предметами, которые хотели взять с собой на Родину. Там были радиоприемники, велосипеды, разнообразные консервы, мануфактура, белье, гражданская одежда и много разной мелочи.
Дело в том, что, как мы знаем, при следовании по Германии и остановках в различных ее городах работники госпиталя находили полуразрушенные склады и магазины, не имевшие хозяев, и многое из того, что валялось прямо-таки на улицах, подбирали и сдавали на склад госпиталя.