Полковник Семенов принял и утвердил все ведомости, кроме одной. Эта последняя являлась актом списания инвентаря, когда-то зачисленного в вещевое имущество госпиталя и за ненадобностью или окончательной порчей брошенного в дороге.
Все более крупное имущество и более ценное: палатки, носилки, медицинский инвентарь, который госпиталю был не нужен, в свое время сдавался различным фронтовым учреждениям и складам, и на него имелись соответствующие квитанции. Когда же Алешкин и Захаров приступили к окончательной разборке всего имущества, находившегося на складе госпиталя, то выяснилось, что необходимо было заменить разную мелочь трофейной. В числе этого имущества были: жестяные ведра, тазы, умывальники, кастрюли, нательное бязевое белье, бязевые простыни и тому подобное. Ведомость на списание всех этих предметов и замену их трофейными была подписана кладовщиками, Захаровым и утверждена Алешкиным.
Полковник Семенов заявил, что все эти предметы, в каком бы состоянии они ни находились, следовало сдавать на склады сануправления фронта и каждый раз оформлять соответствующим актом или квитанцией.
Никаких возражений ни Алешкина, ни Захарова о том, что это было просто физически невозможно, так как склады сануправления иногда находились от госпиталя за несколько сот километров, и везти туда эти малоценные вещи было просто бессмысленно, ведь все они были сделаны из старых консервных банок или подобранного в сгоревших деревнях железа, Семенов во внимание не принял. Он заявил:
– Хорошо, я поручу своим счетным работникам оценить перечисленное в этом акте, и уж как там хотите, мы с вас за него взыщем в пятикратном размере. Зайдите завтра.
Борис и Захаров махнули рукой на это предупреждение. Они считали, что все эти мелочи стоят несколько сот рублей и готовы были пожертвовать какой-нибудь тысячей, чтобы поскорее развязаться с этим въедливым интендантом.
На следующий день, когда они у знакомого бухгалтера узнали установленную сумму, то пришли в ужас. Оказывается, все это барахло оценивалось по коммерческим ценам и составило сумму около трех с половиной тысяч рублей, а если ее увеличить в 5 раз, то, значит, с них удержат более 15 тысяч рублей, то есть по 7,5 тысяч рублей с каждого. Таким образом, если их демобилизуют, то они вернутся домой совсем без денег. А они оба решили во что бы то ни стало добиваться демобилизации.
К счастью, бухгалтер, бывший в очень хороших отношениях с Захаровым, дал дельный совет.
– Я вам дам эту оценочную ведомость на руки, якобы для передачи полковнику Семенову. Вы ее ему пока не сдавайте, потому что, если он напишет на ней свою резолюцию «удержать в пятикратном размере», тогда уж ничего не поделаешь. Вы с этой бумагой обратитесь к кому-либо из Военного совета фронта (все штабные Северной группы войск по привычке себя и руководство еще называли фронтом). Борис взял ведомость и решил добиться приема у члена Военного совета генерала Рузского, которого он знал больше других и с которым у него были хорошие отношения.