К его удивлению, попасть на прием к генералу русскому оказалось нетрудно.
Алешкин чистосердечно рассказал свое дело. Признался, что все это барахло они действительно побросали в самых разных местах, так как смогли заменить его гораздо более качественными трофейными вещами.
Рузский прочитал ведомость и даже улыбнулся, когда увидел, что ведра, сделанные из консервных банок из-под сгущенного молока, педантичными бухгалтерами оценивались в 7 рублей за штуку.
Ни слова не говоря, он взял ручку и своим размашистым почерком написал на углу ведомости:
«Начальнику интендантской службы полковнику Семенову. Полагаю необходимым данное вещевое довольствие списать, как утраченное в период боевых действий» и подписался.
Не помня себя от радости, Борис выскочил из кабинета Рузского, едва сумев пробормотать несколько слов благодарности. В коридоре штаба его ожидал Захаров. Прочитав резолюцию, он обрадовался не менее Алешкина.
Когда они пришли к Семенову и представили ему ведомость с резолюцией генерала Рузского, тот недовольно нахмурил брови и сердито сказал:
– А кто вам разрешил лезть с такими пустяками к члену Военного совета? Может быть, я и сам так же решил этот вопрос? А если бы удержали с вас что-нибудь, так другим была бы наука.
Борис нашелся.
– Товарищ полковник, мы не обращались, генерал Рузский встретил меня на улице, сам спросил, нет ли у нас каких-нибудь затруднений? Ведь мы с ним давно знакомы. Ну, а увидев эту ведомость, наложил на ней соответствующую резолюцию.
– Вы знакомы с генералом Рузским?
– Да. Он несколько раз бывал у нас в госпитале.
– Это меняет диалог.
Полковник Семенов вызвал секретаря и приказал ему подготовить справку, что интендантская служба Северной группы войск к бывшему начальнику госпиталя № 27 майору Алешкину и его заместителю по хозчасти капитану Захарову каких-либо претензий не имеет.
Получив такую справку, Захаров направился в управление кадров. Там он предъявил имеющиеся у него заключение ВКК о перенесенном тяжелом ранении и без всяких разговоров получил соответствующие документы о демобилизации.
На следующий день Борис направился на прием к начальнику сануправления генералу Жукову. Тот дружески поздоровался с ним и сразу заявил:
– Ну, вот и хорошо, что ты уже разделался со своим 27-м, у меня тут для тебя место хорошее есть. Будешь начальником одного из гарнизонных госпиталей. Это в 15 километрах от Лигница. Там начальник старик, его надо демобилизовать.
– Василий Константинович (генерал давно уже разрешил Алешкину называть его по имени и отчеству), а у меня совсем другие планы.