Во дворе и в помещении виднелись люди, одетые в какую-то старую одежду, состоящую в основном из ватников и ватных брюк.
Спустившись с крыльца, Алешкин в недоумении остановился, но в это время из двери противоположного крыла здания выскочила сухонькая пожилая женщина и закричала:
– Сюда, товарищ майор, сюда!
Борис направился по этому приглашению и вскоре очутился в маленькой комнатке, большую часть которой занимал письменный стол, а в одном из углов стоял высокий железный ящик.
Женщина, позвавшая Алешкина, предложила ему сесть за стол, сама уселась на стул, стоявший в углу комнаты, и выжидательно посмотрела на Бориса. Тот смущенно молчал, не зная, что говорить, и не представляя, с кем имеет дело. Женщина, помолчав некоторое время и подвигавшись на стуле, наконец, решилась начать разговор сама:
– Ваша фамилия Алешкин?
– Да.
– Товарищ майор Алешкин, это значит, вы освободите меня от работы, в которой я ничего не смыслю и которая меня прямо в могилу сведет.
– Так ведь и я в этой работе ничего не понимаю.
– Ну, неправда, мне Лепешкин говорил, что вы на фронте начальником госпиталя были. Вы врач, а я простая фельдшерица, да и общая грамотность у меня подкачала. А тут главное дело – писанина.
Из медотдела ГУЛАГа разных директив, запросов уйма приходит. Их надо прочитать, ответ составить, а это для меня такой тяжелый труд, что и рассказать трудно. Спасибо, тут одна заключенная врачиха помогает. Она грамотная, и врач хороший. Вы теперь сами справляться будете, а я пойду фельдшером в медсанчасть на Лесозавод. Там тоже начальницей медсанчасти буду, ну, да та работа мне давно знакома. Я еще в Темниковских лагерях, когда там начальником полковник Лойдин был, работала, так что я ее хорошо знаю.
– Так здесь, значит, только канцелярская работа? – спросил недовольно Борис.
– Ой, что вы! Канцелярщины много, но здесь и санитарной работы хватает, да у нас ведь и своя больница есть. Там и лечебной, в особенности хирургической, работы по горло будет. У нас врача-хирурга нет. Всех в городскую больницу возим, в клинику к профессору Авнатаньяну. Лечат там хорошо, но канители с отправкой туда людей и содержанием их там очень много. Так что здесь работы вам хватит. Вот с месяц поработаете, сами увидите.
– И кого же здесь лечить придется?
– Заключенных и охрану. А за санитарными порядками в колониях следить – это тоже дело нешуточное. Часто медосмотры людей придется производить, и это самому делать нужно будет. На врачей из заключенных, хотя у нас есть несколько человек, полагаться не приходится.
– Вот смотрите, – женщина встала со своего места, достала ключ и открыла железный шкаф. Там на двух полках аккуратно лежали стопки папок с бумагами. – Вот смотрите, повторила она. – Это инструкции и директивы из Москвы и копии моих отчетов. Передаю все это вам, командуйте!