– Что ж, пойдем, – согласился Борис. Товарищ Захаров, – окликнул он проходившего невдалеке своего зама по хозчасти, – мы с Вадимом Константиновичем пойдем, немного по городу побродим. Поглядим, что тут и как. Вы за меня остаетесь.
Хорошо, идите, только возьмите с собой трех-четырех бойцов на всякий случай.
– Ну да, может быть, еще взвод охраны взять, – отмахнулся Борис.
Возьмем, возьмем, – вмешался Павловский. – Вон комсомольца Петрова с автоматом, да и сами ППШ вооружимся.
Через несколько минут группа, состоящая из 4 человек, уже шагала по направлению к центру города.
Если окраины города выглядели относительно удовлетворительно, то весь центр его состоял из сплошных развалин. Было видно, что разрушены самые большие, красивые здания города.
– Кому было нужно уничтожать эти магазины, театры и жилые дома? – спросил Борис Павловского.
– А я и сам не пойму, – ответил тот, – бои шли только на окраинах, там и есть следы этих боев, последствия артиллерийского и ружейного огня. А эти разрушения – следствие авиабомбёжек. Наши обычно бомбят военные объекты, а здесь?! Казармы почти не пострадали, а, видимо, красивые жилые дома разбомбили! Ни черта не пойму! Да и бомбежка-то давняя. Вон развалины уже травой поросли.
Лишь через несколько лет они узнали, что английская и американская авиация во всех городах Восточной части Германии специально разрушала центральные, наиболее красивые части городов и рабочие кварталы, оставляя нетронутыми не только большинство военных объектов, но и некоторые промышленные предприятия, в которых капиталисты США и Великобритании являлись такими же хозяевами, как Крупп и другие немецкие промышленники.
Но тогда… Они только возмущались.
Около часа побродили они по развалинам и, так и не встретив ни одного немца, решили вернуться «домой». Когда они возвращались, из бокового переулка показалась группа мужчин (человек десять), одетых в гражданскую одежду и несших над головой самодельный французский флаг.
Оказалось, что это французские рабочие, специалисты, привезенные фашистами из Франции для работы на заводах «Телефункен».
Во время боев они, как и другие жители города, прятались в подвалах, а их охрана убежала вместе с отступающими войсками.
От них удалось узнать, что в городе много жителей. С немецкими войсками ушли только члены национал-социалистической партии, а до этого выехали из города более или менее крупные капиталисты. Остальные жители сидят по подвалам и убежищам и пока выходить боятся. Ведь бои за город окончились всего два дня назад. По мнению французов, очень скоро голод заставит всех оставшихся немцев выбраться наверх. Сейчас в городе никакой власти пока нет.