— Я за медиком! — моментально сообразил Пак и рванул на выход с потрясающей для его комплекции скоростью.
— А за тарелочки придётся заплатить! — подмигнула женщина на раздаче, когда он поднялся на ноги. Она нисколько не переживала ни о тарелочках, ни о произошедшим с учеником – за долгие годы работы в академии она повидала и не такое.
В гнетущей тишине, нарушаемой лишь всхлипами жертвы, звук открывшейся двери прозвучал как гром и на пороге возникла Милиона, гневно сверкающая восхитительными очами, а за ней мялся бледный, перепуганный Пак.
— Кто из вас, гадёныши, Грин Моль?! Я немедленно вышвырну тебя за ворота, но сначала сломаю твои корявые ручонки!
Ошарашенный Грин робко отсалютовал лопатой и, к невероятному изумлению студентов, целительница заливисто рассмеялась, едва не вприпрыжку подходя к нему и с ослепительной улыбкой потрепала парня по голове:
— Какой проказник! Уже второй день заставляешь меня меня работать до седьмого пота.
Половина зала поперхнулась, а вторая половина синхронно уронила челюсти. Пак настолько выпучил глаза, что напоминал теперь очень жирного рака. Грин неловко пожал плечами и пробормотал нечто невразумительное, пытаясь оправдаться, но Милиона только махнула рукой и направилась к лежачему, подопнув стройной ножкой отрубленную мошонку.
Она одним движением сорвала с пострадавшего штаны, создала полусферический конструкт вокруг его паха и небрежно прилепила яички на место, заставив Сэлтона вновь извиваться от боли.
— Всё, — она вытерла руку о пиджак пациента и встала, обращаясь ко всем присутствующим, — жить будет, отцом нет. Бесплодие не считается неисправимым увечьем и если он соберёт нужную сумму, то любой целитель исправит эту мелочь. Учащийся Грин Моль не нарушил правила академии и наказания не понесёт!
Огласив вердикт, Милиона подмигнула Грину и покинула столовую заманчиво покачивая бёдрами, что-то шепнув Паку,когда проходила мимо него. Толстяк, словно руническая кукла, медленно приблизился к тощему на негнущихся ногах и очень долго смотрел в его глаза, заставляя парня чувствовать себя неуютно.
— Что она тебе сказала? — не выдержал Грин этого странного взгляда.
— Не вздумай его предать… — безэмоционально ответил жирдяй, но тут же встрепенулся и внезапно схватил Грина за грудки, оторвал от пола и, яростно пуча глаза, прошипел: — Ты трахал её?!
— Чуть-чуть, — просипел Грин, тщетно пытаясь высвободиться из хватки, сияющего рунами толстяка.
Пак отпустил его так же внезапно, как и набросился, после чего стал быстрым шагом нарезать круги перед парнем, схватившись за голову и взъерошивая свои черные кудри. Вдруг он упал на колени и крепко обхватил руками ноги Грина, уткнувшись лбом в туфли: