Завьер кивнул гребцу.
— Все в порядке, брат. Не обижайся, Романза просто меня оберегает.
Романза поморщился, слегка смутившись. Возможно, он слишком много о себе возомнил.
— Романза, а ты можешь соврать?
Тот пожал плечами:
— Конечно.
— Хорошо. А я-то подумал, что ты сам всегда говоришь правду.
— Многие так думают. Но мне было бы куда труднее жить, если бы я не умел врать.
Его слова заставили Завьера задуматься.
— Это помогает мне прощать многих врунов, если я знаю, что мне самому нужно вранье.
— Скажи мне: почему неприкаянные едят отраву?
Вопрос Романзу развеселил. Неужели радетель сам этого не знает?
— Да потому же, почему мы делаем все остальное. Чтобы показать земле, что мы ее любим. Что принимаем ее всю такой, как она есть.
Завьер кивнул:
— И сколько же есть разных видов отравы?
— Триста семнадцать способов отравиться и умереть, как я подсчитывал в последний раз.
— Что?
Тэйно, седьмой радетель, обладал самыми обширными познаниями в области ядов и коагулянтов. И он насчитал на Попишо всего лишь тридцать три ядовитых растения.
— Значит, тебе еще учиться и учиться, — улыбнулся Романза. — Хочешь узнать больше?
— Рассказывай!
Романза говорил довольно долго: о способах приготовления ядовитых растений, более сложных, чем люди могли себе представить, требующих растирания, обжарки и выдерживания в горячей земле; к тому же очень важна была точная дозировка. Неприкаянные обитатели Мертвых островов ели живую, в основном сырую пищу, отказ от мяса был мифом, зато большое место в их рационе занимали ферментированные и дурно пахнущие продукты. Завьер торопливо черкал карандашом в своей зеленой записной книжке: вяжущий фрукт называется вонючая пятка, у него такой запах, словно его прокляли боги; сложная ритуальная трапеза включает в себя даже падаль — гнилое мясо, когти и рога, но при условии, что животное умерло естественной смертью — от старости или в схватке с другими животными. Этот ритуал важен сам по себе и не имеет никакого практического смысла, объяснил Романза, радуясь, что дает Завьеру так много новой информации: часть трапезы — обилие сложным образом разрезанных фруктов и овощей, а сама церемония включает торжественное срыгивание поглощенной пищи в знак почитания брачных игр попугаев.
Завьер восторженно хлопнул себя по ляжкам:
— Да ты говоришь, как настоящий повар!
— Я для этого недостаточно неопрятен! — с улыбкой заметил Романза. Но похвала ему понравилась. — Правда, еда у неприкаянных может быть и не слишком мудреной. На празднестве в честь дня рождения гостям могут поднести только банан и больше ничего. Жареный, или вареный, или слегка обжаренный на вертеле, или в виде чипсов, или в виде бананового супа с авокадо. А все потому, что человек, чей день рождения мы отмечаем,